Книга Медальон Распутина, страница 56 – Наталья Николаевна Александрова

Напарники склонились над рукой мертвой женщины.

На землисто-бледной коже в неровных пятнах с трудом просматривались какие-то синеватые линии.

— Вроде бы написано что-то, — неуверенно проговорил Лебедкин. — Только не разобрать что.

— Точно, написано. — Данилыч приосанился, поправил бабочку. — Я с этой надписью основательно поработал, переснял ее с разными фильтрами, ввел в компьютер, увеличил, убрал при помощи специальной программы трупные пятна и другие повреждения, и вот что у меня получилось… — Эксперт включил компьютер, стоявший в углу комнаты, и показал напарникам на экран.

Там были бледные, расплывающиеся, но все же вполне читаемые цифры, написанные от руки.

11-6-8.

— Одиннадцать — шесть — восемь… — вслух прочитал Лебедкин.

— Ну, здесь возможны варианты… — уклончиво протянул эксперт. — Две первые единицы… может быть, это римская цифра «2». Хотя… остальные-то арабские, так что, наверное, и это все же одиннадцать.

— Данилыч, ты — гений! — воскликнула Дуся и чмокнула эксперта в щеку.

Тот засиял.

— Гений-то гений, — задумчиво протянул Лебедкин. — Да вот только хорошо бы понять, что это за цифры.

— А вот это уже к вам, мои милые. — Эксперт пожал плечами. — Все, что я мог, я сделал. А дальше уж вы работайте…

Выйдя от Данилыча, напарники отправились в свой кабинет.

— Что же это за цифры такие? — бормотал по дороге Лебедкин. — На телефон не похоже, недостаточно цифр… может быть, дата и время? Например, одиннадцатое июня, восемь часов…

— А может быть, шестое августа, одиннадцать часов? Или вообще шестое ноября… да нет, чушь собачья! Что мы будем гадать на кофейной гуще? Давай лучше вот о чем подумаем…

Лебедкин с надеждой взглянул на напарницу:

— Ты думаешь, это преступник написал? Может быть, он своих жертв систематизировал, нумеровал, вроде как в морге бирку на ногу покойникам привязывают?

— Тогда что они означают? — фыркнула Дуся. — Одиннадцатый класс, шестая группа, восьмой труп? Восьмой труп — это даже для тебя, Петя, многовато!

— Вот ты все шутишь, — обиделся Лебедкин, — а я нутром чую, что это маньяк тут орудует. А насчет цифр…

— Эти цифры были написаны на руке самой Херувимской, вот что я думаю. Скорее всего, ей нужно было срочно записать их, чтобы не забыть, а бумаги под рукой не оказалось… вот что такое ей срочно понадобилось записать?

— Обычно телефон записывают, но это не телефон.

Тут-то как раз на столе у Лебедкина зазвонил вышеупомянутый телефон. Такой звонок обычно не предвещал ничего хорошего.

Капитан с недовольным видом снял трубку.

Звонила Софья Павловна.

— Начальник срочно просил зайти!

— Ох ты… а чего ему надо? — растерявшись, невежливо спросил Лебедкин.

— Это уж я не знаю. Он сам скажет.

— А может, вы скажете, что не застали меня? Что меня нет? Что я на выезде?

Раньше Лебедкин ни за что не осмелился бы так разговаривать с Софьей Павловной, которая была суха, как порох, строга, как дрессировщица тигров, и если честно, то сильно недолюбливала горластое и нахальное племя оперативников. Но с некоторых пор^[2] Софья Павловна находилась с Дусей в отличных приятельских отношениях, и даже часть симпатии перенесла на Лебедкина.

Но сейчас она была тверда.

— Ну, Петя, раз начальник вызывает, надо идти, он шутить не любит… сам с ним разберись.