Онлайн книга «Медальон Распутина»
|
Григорий поднялся, повернулся к императрице, тихо, заботливо проговорил: — Теперича пускай он поспит. К утру ему куда лучше будет. — Спасибо вам, Григорий… а как вас по батюшке? — Ну, матушка, это уж не обязательно… но коли уж хотите — Ефимом отца моего звали. — Спасибо, Григорий Ефимович! Старец вышел. Лейб-медик, проводив его взглядом, укоризненно проговорил: — Ваше величество, разве можно допускать к цесаревичу таких подозрительных персонажей? Мы не знаем, где он был прежде, каких микробов набрался… — Подозрительных персонажей? — гневно, но очень тихо воскликнула императрица. — Этот подозрительный персонаж, как вы его изволили назвать, только что спас моего сына! — Ну неужели вы верите в такую мистику? Я думаю, что подействовали наконец принятые нами меры… — А я верю в то, что вижу! А вы можете оставить меня и моего сына! Мы не нуждаемся в ваших услугах! Пожилой плотный мужчина в черном пальто подошел к черной машине. Из нее выбралась женщина лет пятидесяти в норковом полушубке, за ней встал парень в кожаной куртке. — Здравствуй, Валентина Васильевна! — искательным тоном проговорил мужчина в черном. — Здравствуй, Юсуф Абдулаевич! Ну, показывай, что тут у тебя. Хвастайся. — Ну вот, все, что положено… — Юсуф повернулся к просторной площадке, на которой тоскливо горбились качели, карусели, американские горки и прочие аттракционы. Летом на этой площадке было шумно и весело, играла музыка, гуляли родители с детьми. Сейчас, в мрачное межсезонье, здесь было удивительно уныло. — Отстой! — лаконично отрезала женщина. — Ну что ты такое говоришь, Валентина Васильевна? Почему сразу отстой? Все аттракционы в хорошем состоянии, недавно ремонтировали, перед сезоном только подкрасить маленько, и будет первый сорт… публика валом повалит… — Каменный век! — отчеканила Валентина Васильевна. — Не больше ста штук… — Побойтесь бога! Я на один ремонт больше потратил! Вы только посмотрите, какую карусель я поставил! Точная копия той, что в Париже на Гревской площади… — Твой Париж мне не указ! — бросила женщина, но неожиданно смягчилась. — Ну, покажи эту карусель… — Вот, пойдемте… Мужчина провел спутницу между огромными качелями и игрушечным паровозом с нарисованными глазками, подвел к карусели, закрытой брезентовым чехлом. — Вот, укрыли, чтобы краска не облезла… — проговорил он и махнул рукой долговязому таджику: — Эй, как тебя?! Сними чехол! Таджик позвал двоих соотечественников, те ухватились за концы чехла и потащили на себя. Чехол сполз, открыв ярко раскрашенную двухэтажную карусель. По кругу выстроились розовые лошади и голубые носороги, черные лебеди и расписные кареты, не превратившиеся до поры в тыквы, открытые автомобили и жизнерадостно улыбающиеся свинки, нарядные паровозики с круглыми, широко открытыми глазами и всевозможные фантастические животные… — Доисторический материализм! — отмахнулась дама в полушубке. — Больше ста пятидесяти все равно не дам! — А вот, посмотрите, как она выглядит в действии! — Повелитель аттракционов подскочил к пульту и передернул ручку. Засияли многочисленные лампочки, озарив карусель рубиновым, янтарным, изумрудным праздничным светом, заиграла бравурно-щемящая музыка, и под эту музыку карусель медленно закружилась, постепенно набирая скорость. |