Книга Роковое решение, страница 56 – Анна Васильевна Дубчак

Но Борис Бронников… Быть может, именно его величина, харизма, мужская красота и великодушие послужили причиной того, что я в какой-то момент почувствовал себя даже гордым и счастливым при мысли, что Женя ему предпочла меня. И как же хорошо, что люди еще не научились читать мысли друг друга! Если бы Женя почувствовала это, если бы мои мысли перетекли к ней, она тотчас бы бросила меня, запрезирала бы насмерть.

Да, я чувствовал себя виновным в ее ссоре с мужем. Не зная никаких подробностей ее ухода и боясь расспрашивать об этом Валеру, я испытывал сложные чувства и не мог принять решение: найти ли Женю и привезти ее с Мишей к себе домой, тем самым дав ей понять, что теперь мы вместе, или же попробовать вместе с Ребровым вернуть ее домой, к Борису.

И тут случается это убийство, и на месте преступления вся наша опергруппа, следователи, прокурор, ну просто все видят меня в обнимку с жертвой! У всех в глазах вопрос: это правда ты, Паша?

Конечно, меня допросили, вот только допрос длился всего несколько минут. Я так и не вспомнил, где и когда меня могли заснять в обнимку с этой красивой девушкой.

– Паша, ты не должен сейчас думать о Женьке, о том, что она подумает о тебе. – Как же хорошо Валера чувствовал тогда меня. – Ты должен сейчас позаботиться о себе. Постарайся ты уже, наконец, вспомнить, где и при каких обстоятельствах познакомился с этой Калининой…

Вот я и вспомнил, лишь когда снял со стены фотографию. Только Реброву пока не стал ничего говорить. Видел, как он переживает за меня, как пытается помочь мне, как сразу же, с легкостью, предположил, что это фотомонтаж. Но эксперты довольно быстро дали ответ: фотографии настоящие. Правда, свое заключение они сделали уже после того, как я вспомнил Лернера.

Я одного не сразу понял: зачем Ребров так спешил забрать одну из четырех фотографий из лаборатории, чтобы вернуть на место преступления? Это потом до меня дошло: он хотел показать их Жене, все четыре. Хотел, чтобы, вероятно, она, увидев меня с другой девушкой, остыла ко мне, да, именно чтобы остудить ее. Потом, правда, одну фотографию (точно не знаю, какую, хотя какая разница?) он снова вернул в лабораторию, в тот самый день, когда они с Женей приехали в Москву для встречи со мной.

Получается, что он забирал ее еще до того, как над ней поработали эксперты. Ну, Ребров, ну жук!

Итак, они приехали в Москву, где должны были встретиться со мной в кафе, Валера тогда отправился в отдел, чтобы отнести в кабинет вещдоки для последующей передачи в лабораторию (по второму разу злополучную фотографию, помаду и альбомы с квартиры Калининой), а Женя первая пришла в кафе, где я их уже ждал.

Волновался ли я тогда? Да, очень. В какой-то момент я вдруг и сам поверил в то, что грешен в связи с проституткой Калининой. Во всяком случае, об этом просто кричало мое искаженное чувством вины лицо.

– Привет! – Она села напротив меня. – Как дела?

Да лучше всех! Как же еще? Помнится, она все же спросила, словно надеясь на чудо, мол, это точно ты на фотографиях?

Но мы недолго оставались вдвоем, быстро вернулся Ребров, и я смог наконец рассказать о своем отдыхе в Лазаревском. Конечно, первое желание Реброва было встретиться с Ларой Плоховой и поговорить.