Книга Роковое решение, страница 76 – Анна Васильевна Дубчак

Жили мы с Олей дружно. Она постоянно мне во всем уступала. Оно и понятно – она же зависела от меня, старалась выполнять всю самую грязную работу по дому, и я молча принимала это. Она таким образом расплачивалась со мной за крышу над головой и за все то, что получала от меня. Точнее, от Елены. Но все равно, тот февральский день изменил наше с ней отношение к моей тете, которая ясно дала нам понять, что мы должны ей подчиняться. Она и потом не поинтересовалась, кто этот молодой человек, какие между нами отношения (имеется в виду не только ведь постель, в которой она нас застала!), быть может, серьезные и мы собирались пожениться?

Получалось, что она сама собиралась найти мне мужа? Нет, я не против, возможно у них с Эммой уже был кто-то для меня на примете, они, эти умудренные жизнью женщины, кое в чем разбираются. И моей тетке было не все равно, кому после ее смерти достанутся все ее богатства. Одно дело я, и совсем другое – мой будущий муж. Конечно, к нему были особые требования. Он должен быть из хорошей семьи, умен, образован, при должности. Как-то так. Герман не подходил ни по одному пункту, это было ясно. Но Елена же об этом знать не могла. Или же она думала, что ее будущий зять не полезет ко мне под юбку, в постель?

Мы с Олей много разговаривали о моей тетке. И, вспоминая какие-то подробности моей жизни с ней, я зачем-то старалась подчеркнуть свою зависимость от нее, зачем-то все чаще и чаще произносила избитое слово «свобода». И, словно настраивая себя и Олю против тетки, пыталась вспомнить какие-то наши с ней мелкие ссоры, серьезные конфликты. Получается, что я уже на подсознании, готовясь к преступлению, собирала осколки мелких обид, чтобы, заранее оправдывая себя, сложить их в мощный мотив убийства. Получается, что я дразнила и себя, и Олю. Олю особенно, ведь ей же предстояло сделать, повторяю, самую сложную, грязную работу – совершить убийство.

Время шло, мы учились, в свободное время ходили в кино и очень редко в театр или на концерты. Оля очень любила цирк. Она говорила, что только там она чувствует себя ребенком. И это при том, что в цирке она была, быть может, в глубоком детстве пару раз. Надо было видеть, как сияли ее глаза, когда начиналось представление и под бравурную музыку на арену высыпала пестрая толпа артистов!

План с убийством Елены приобрел более реальные очертания после нашей поездки в Жаворонки. Елена встретила нас как близких и родных людей, накрыла на стол. Похвалила наши пироги. Притащился ее сосед, сел рядом с ней, ухаживал за ней так активно, словно напоказ, мол, смотрите, я просто обожаю вашу тетю. А она, словно ее подменили, была не похожа на себя, охотно принимала его знаки внимания, разве что не мурлыкала. Получалось, что нам, точнее мне, она внушала, что мужики – это зло и от них одни проблемы, а то, что у нее прямо перед носом в лице соседа нарисовалась большая, прямо-таки огромная, уже дурно попахивающая криминалом проблема – не замечала!

– Пойду к нему и заберу нож, – шепнула мне Оля, когда парочка сладких голубков удалилась на кухню, чтобы вдвоем (в четыре руки, как же иначе?!) достать из холодильника торт.