Книга Витамин любви, страница 53 – Анна Васильевна Дубчак

– Вот мерзавец! – воскликнула со злостью Надежда и даже прикусила губу. – Я говорила ей, постоянно твердила, что он ей не нужен, что за его смазливой внешностью скрывается чудовищный эгоист, нахал, каких свет не видывал!!! И ведь видно! А она… Бедная Лена. Она как ослепла, когда его увидела. Ей льстило, что за ней ухаживает такой красивый мужчина. Говорила мне, что он твердо стоит на ногах, что у него есть работа, квартира, и ведь это на самом деле так, но все равно – эгоист страшный… Я вот приведу пример. Может, вам это покажется и мелочью, а я – злобной, но, когда однажды мы ужинали втроем, Лена приготовила пельмени, она поставила на стол банку с домашней сметаной… Вы бы видели, сколько он себе положил! Полбанки! Меня так и подмывало сказать, что так нельзя, он и не съест столько! Понятное дело, я промолчала. А он, скотина, поковырялся в сметане и почти всю оставил на тарелке! Вот! Что это такое? А я вам скажу. Он нарочно сделал, понимаете? Чтобы меня позлить. Ненавижу, ненавижу!!! И теперь выясняется, что он спал с ученицей Лены? С этой Тиной?

– Если бы только с Тиной. Тина познакомила его с Милой, и Мила стала его любовницей.

– Нет… Господи, да что ты такое мне рассказываешь, Лиза!

– Это правда. Потому что, когда я к нему пришла, он сразу подумал, что мы знаем об этой связи… Он все последнее время живет в страхе перед разоблачением. А потому, услышав, что я адвокат, даже забыв на время, кто меня нанял и для чего, выложил мне всю правду о Миле, чтобы подстраховаться на случай, если на него будет заведено уголовное дело.

– И ты согласилась?

– Ну, во-первых, это мое дело, соглашаться или нет, – холодноватым тоном заметила Лиза, – защищать самых разных людей, в том числе и подонков, – моя работа. Во-вторых, я думаю, что до этого не дойдет. Я дала ему слово, что никому не расскажу. Поэтому ты, Надя, тоже должна молчать, если не хочешь испортить со мной отношения. Ведь статья, которая ему светила бы, тяжелая. Ты понимаешь, что я имею в виду. Насильников в тюрьме не любят. Тем более что девочка погибла.

Глафира, слушая Лизу, качала головой. Она примерно представила себе, как повела себя Лиза, встретившись с Сыровым, чтобы заставить его заговорить. У нее, видать, на лице было написано, что она все-все знает.

– Представляете, девочки, он сам подсказал мне, что он и Мила – любовники. Сказал, что они бывали в ее квартире в отсутствие ее родителей и что наверняка там остались следы на постели… Мне оставалось лишь подтвердить, что все так и есть. Но я все равно, как и он, подстрахуюсь, возьму простыни Милы на анализ. Мне Сережа Мирошкин обещал помочь с экспертизой. Если даже выяснится, что биологические следы на простынях принадлежат именно ему…

– Я не понимаю, к чему ты клонишь… – сказала Глафира. – К тому же где ты возьмешь образец ДНК, чтобы сравнить с теми, что на простынях?

– Да у Лены в квартире таких образцов – целая коллекция, – горько усмехнулась Надежда. – Там и бритва его, и расческа, и, если постараться – те же самые биологические следы… Если она, конечно, не все перестирала… Знаете, мне все кажется, что я вижу сон… Мила Казанцева – любовница жениха моей сестры?