Онлайн книга «Две линии судьбы»
|
Теперь оставалось сделать самое главное — позвонить самой Валентине и уговорить ее принять их. Разумеется, он разбудил ее и напугал. Но она все же согласилась принять его в час ночи. Он добавил, что будет не один, что сейчас приедет и Лиза. На что Валентина отреагировала неожиданно радостным восклицанием — мол, вот уж кому-кому, а Лизе и ее помощнице Глафире она открыла бы дверь в любое время дня и ночи! Когда она отворила дверь, в нос Гурьеву ударил ядреный запах какой-то лечебной мази, должно быть замешанной на змеином яде. Валентина, кутаясь в красивый шелковый халат, извинилась перед ними: — Понимаете, пока Сонечка была жива, я не позволяла себе пользоваться такими пахучими мазями, но сейчас-то, когда в доме никого нет, кроме меня, вот — позволила… — Да что вы извиняетесь, Валентина? — удивился Гурьев. — Вы что, думаете, я не понимаю, что такое боль, страдание? Удивляюсь, как это вы и прежде не использовали эти мази… Валентина, прошу вас, выслушайте меня внимательно. Я понимаю ваш благородный порыв — отдать все драгоценности вашей семьи государству, но хотел бы перед этим взглянуть на них. Признаюсь честно, я положил глаз на прибор для пряностей. Да он мне просто по ночам снится! И я готов выложить за него большие деньги. А вы бы на эти деньги отправились за границу на лечение. Вылечили бы свои суставы… И вообще, я не понимаю, зачем вам отказываться от наследства? Вас же никто ни в чем не подозревает! Откуда такой страх? — Да потому, что я, — Валя перешла на шепот, — единственная наследница, вот! Чем не мотив? К тому же я осталась жива, в то время как Сонечка погибла. — Но вы выпили меньше вина, вот и вся причина тому, что вы остались в живых. Я даже готов защищать вас в случае, если против вас соберут все возможные улики, и докажу, что вы тут ни при чем. Но, право же, все это только ваши фантазии. Не отказывайтесь от наследства, иначе вас сочтут психически ненормальной! — Но как же я могу не отказаться, если уже завтра ко мне приедет нотариус? Волосы ее паклей свисали до плеч, а худое вытянутое лицо в коричневых пятнах делало ее пугающе уродливой. Полы халата раздвинулись, и он увидел обтянутое бумажным чулком распухшее уродливое колено. Однако Гурьев не сдавался. — Валентина, вы же молодая женщина. У вас вся жизнь впереди! Согласен, в вашей жизни когда-то наступила черная полоса. Вы лишились близкого человека. Но когда боль утраты притупится, а здоровье ваше поправится, вы сами начнете вновь подумывать о мужчинах. И я уверен: вы выйдете замуж и родите детей. Ведь вы же можете рожать? — Я?! — Ему показалось, что под тонкой паутиной шрамов на сожженной коже проступила стыдливая розовость. — Ну… Вы такие вопросы задаете! Конечно, я, в принципе, могу рожать. Я здорова. — Вот и я о том же. У вас будут дети. И почему вы должны нищенствовать? Подумайте о своих будущих детях. Не юродствуйте, пожалуйста! И не ведите себя как жертва! Будьте адекватной, прошу вас. И ничего не бойтесь! — Вы на самом деле считаете, что мне надо принять наследство? |