Онлайн книга «Две линии судьбы»
|
— У него очень хороший телефон, и снимки выходят прекрасные, правда, стоит он как чугунный мост — две тысячи евро, — заметила Лиза. — Так что все получится очень даже хорошо. Когда они засняли всю коллекцию, Гурьев внезапно побледнел. — Что-то мне нехорошо… Голова закружилась… — И он опустился прямо на плиточный пол ванной комнаты. Лиза закричала, схватила Валентину за руку: — Это сердце! Ему стало плохо с сердцем… У вас есть аптечка?! Воды! Быстрее! Они выбежали из ванной комнаты, Валентина достала из аптечки валидол и нитроглицерин. Лиза налила в стакан воды из графина. Когда они вернулись, Дмитрий полулежал с расстегнутым воротом на полу, привалившись к ванне. По лицу его струился пот. — Дима, может, «Скорую» вызовем? — Нет, Лиза, не переживай… Просто я разволновался. Не знаю, чем меня так приворожила эта вещь… Я влюбился в нее, представляешь? — Никогда не знала, что ты увлекаешься антиквариатом, — вздохнула Лиза, промокая ему лоб носовым платком. — Ну, давай выпей таблеточки и вставай. Нехорошо это — сидеть на полу в ванной комнате. А вы, Валентина, извините нас… — Да о чем вы?! Но продать вам этот прибор я не могу, извините. Просто… он мне не принадлежит. — Какая же вы упрямая! — вскричал Дмитрий. — У вас дома хранятся настоящие сокровища, а вы собираетесь отдать это неизвестно кому! Вы уверены, что все это не похитят прежде, чем какие-нибудь жалкие остатки этой роскоши попадут в сокровищницу или в музеи?! Вот, кстати говоря, вы, став официальной владелицей этих сокровищ, можете сами время от времени организовывать частные выставки, показы, представляете? Поедете на пару недель в свой Сургут, в музей… Скажете там всем: а вот и я — здоровая, обновленная, с такой вот дорогущей коллекцией! Да, кстати говоря, а там есть музей? — Да… Кажется… Не помню… Я же никуда не ходила. — Жаль… Один мой знакомый гостил в Сургуте у своего брата. Оказывается, Сургут — интересный город! Кстати, там есть одна гора… В пятнадцати километрах от Сургута. Не помню, как она называется… Кажется, Барсучья? — Да, Барсучья, — подтвердила Валентина. — Да только куда мне по горам-то лазить, с моими ногами… — Ну, там краеведческий-то музей наверняка существует. Да это и неважно! Что нам Сургут, когда эти выставки можно будет проводить в Москве, в Питере! Говорю вам, Валентина, одумайтесь,… собственно, я затем к вам и приехал. Возьмите себя в руки, пораскиньте мозгами! Ваш поступок будет выглядеть как бред умалишенной женщины! К тому же пресса наверняка разузнает об этом, в газетах появятся ваши фотографии, и все, абсолютно все, весь город, вся страна — да весь мир сочтут вас безумной! И уж тогда вы точно не сможете устроить свою личную жизнь. — А так, если даже кто-то и захочет быть со мной, то только из-за этого богатства? — Глупости! Вы никому не расскажете об этом при знакомстве. У вас же на лбу не написано, что вы богатая? — Это верно. На моем лбу написано, что я чуть не сгорела… — Вот! Кстати говоря, неужели вам никогда не хотелось вернуть себе красоту? — Красоту? — Ну да! Я же видел ваши фотографии в молодости. — Где это? — удивилась она. — Где вы могли видеть мои фотографии?! — А разве в гостиной на стене не висит ваш портрет? |