Книга Две линии судьбы, страница 106 – Анна Васильевна Дубчак

— А… Вон вы о чем. Нет, это портрет бабушки Сони, моей матери, Лидии Козельской.

— Судя по овалу лица, форме носа и разрезу глаз — вы точная ее копия!

— Так дочь же!

— Вот и я о том же. Вам достаточно сделать несколько — пусть дорогостоящих — операций в лучшей клинике мира, и вам вернут ваше лицо. Я уже устал взывать к вашему разуму!

— Но если я возьму все это себе, то что люди обо мне подумают?

— Послушайте, а с чего это вы решили, что все эти сокровища принадлежат именно Соне? Разве они не достались ей от бабушки, то есть от вашей мамы?

— Да, от мамы… Но она прокляла меня, я же в свое время сбежала из дому, обидела ее, сильно… Разочаровала.

— В любом случае вы — последняя наследница, последняя и… единственная!!! Все, мы договорились? Объявите завтра нотариусу, что вы принимаете наследство, и через шесть месяцев вступите в свои права. А пока можете хранить все это не в трубе, а в банке. Думаю, вы можете себе это позволить. Ну как? Уговорил?

— Уговорили.

— А прибор для пряностей вы мне продадите?

— Посмотрим, — уклончиво ответила Валентина.

— Дура, дура, дура! Все, больше я никак не могу прокомментировать этот факт! Полная дура просто! — возмущалась на следующий день Лиза.

Они с Глафирой пили чай, и Лиза рассказывала своей помощнице об их ночном визите к Валентине.

Пять минут тому назад ей позвонила Валентина и сказала, что она официально отказалась от наследства и в ближайшее время покидает Сонину квартиру. Ей нужно только собрать свои вещи.

Лизу настолько ошарашило это известие, что она даже не сразу сообразила позвонить мужу.

— Ну вот скажи мне, она не идиотка? Ты бы так поступила, Глаша?

— Честно? Нет!

— И я тоже. И что это значит, что мы — не из благородных? Но кому нужно это благородство? Знаешь, она мне никто, эта Валентина, и вообще, это не мое дело, но… почему я так злюсь? Почему я так раздражена? Мне просто хочется пойти к ней и сказать ей в лицо, что она — полная дура!!! В кои-то веки на человека обрушивается такое богатство, а она, инвалид, не знает, как им распорядиться!

Замурлыкал телефон, но Лиза даже не сразу услышала его, настолько была поглощена своими эмоциями.

— Гурьев будет в шоке, да его просто хватит кондратий!!! Ты бы видела эти вещицы! Они настолько прекрасны, что Диме стало плохо. Честно тебе говорю! Он чуть не помер из-за этого зрелища. Никогда бы не подумала, что он, такой сильный и здоровый мужчина, окажется настолько впечатлительным.

— Возьми телефон, Лиза, и успокойся.

Лиза взяла телефон и, услышав знакомый голос, напряглась.

— Да, Клавдия Никифоровна, это я, Лиза. Слушаю вас… Так. Рассказывайте все по порядку. Не нервничайте!

Лиза слушала, а Глафира сгорала от любопытства. Интересно, что могло произойти там, в далекой грибной Масловке, что Клавдия Никифоровна, соседка покойной Зои Козельской, решилась побеспокоить Лизу?