Онлайн книга «Красные губы и зеленые глаза. Иногда они возвращаются… с того света…»
|
Отъезжая со станции, она заметила стоящую возле пивного ларька нищенку. Ветер со снегом трепал ее волосы, выбившиеся из-под красной маленькой шапчонки. Женщине было лет под семьдесят; худая, с изможденным лицом, она стояла с отсутствующим видом и, казалось, чего-то ждала. Или кого-то. Может, собутыльника, обещавшего принести ей денег на выпивку. Наталия хотела было дать ей денег, но представив, что будет с этой несчастной после того, как та выпьет, передумала: «Она же уснет и замерзнет…» Первый клинический городок был похож на картинку из андерсоновских сказок: выстроенные в готическом стиле корпуса, утопающие в снегу, светились даже днем розово-оранжевыми высокими узкими окошками. Словно это была не больница, а декорации к сказке. Вот в этой сказке и работал хирург Крашенинников Николай Васильевич. Его пришлось ждать около сорока минут. Высокий аккуратный старик, картавя, спросил, что ей от него угодно: — Выслушать меня и ответить всего на один лишь вопрос. Для начала представлюсь: Орехова Наталья Валерьевна, можно просто Наташа. — Тронут до глубины души и ниже… Но если речь идет о ВАШЕЙ внешности, Наташа, то я и пальцем не пошевелю: более красивого и одухотворенного лица мне еще не приходилось видеть… А насчет кукольного лица, который нынче в моде, поезжайте к Абрамову в Москву… Он знает толк в этих глупых мордашках… — Я не по этому вопросу. Николай Васильевич, взгляните сюда, пожалуйста, — она достала блокнот и показала на рисунок, выполненный ей по памяти с Хрусталевой, с четко обозначенными линиями шрамов: — Вы никогда не делали такой операции? Я понимаю, конечно, что рисунок никуда не годится, но лучше я все равно не умею, а сфотографировать мне эту девушку не удалось… Может, все-таки вспомните? И тут Николай Васильевич совершенно неожиданно смягчился, как-то особенно внимательно посмотрел на нее и пригласил в свой кабинет, где было светло и тепло, а возле окна зеленел своими бегониями и китайскими розами миниатюрный зимний сад. — Да мне и вспоминать нечего… Эту операцию делал я. Больше того, я знаю, как зовут эту девушку и помню, при каких обстоятельствах она ко мне попала… — Автокатастрофа? — Нет… хуже. Эту девушку зовут Саша. Еще будучи десятиклассницей, она влюбилась в одного парня, который должен был жениться или женился на ее родной сестре… Словом, ее сестра плеснула Саше в лицо соляной кислотой… — Да вы что? Но ведь после такого, насколько мне известно, очень трудно как-то облагородить лицо… Я видела в учебнике по судмедэкспертизе фотографии — это что-то необратимое и страшное… — Это уже зависит от таланта хирурга… Саша вовремя обратилась в больницу… вернее, ее вовремя привезли, потому что обращаться куда либо в таком состоянии невозможно… Она была без сознания… Удивительно, что не пострадали глаза… — А что стало с ее сестрой? — Ничего. Она уехала. Ее искали, но все оказалось бесполезным. — И как давно это было? — Сейчас подсчитаю… Так… кажется, семь с половиной сет назад. — А фамилию ее не помните? — Помню. Хрусталева. Красивая фамилия, потому и запомнил. — А вы уверены, что ее зовут Сашей, а не Катей, скажем? — Нет. Это ее сестру как раз и звали Катей. — А вы что, ее видели? — Видел, конечно. Ее портрет был расклеен по всему городу. |