Книга Слеза Бога, страница 94 – Наталья Николаевна Александрова

– Ладно, Бухгалтер, не будем заедаться! – Ледокол пошел на попятный. – Но вообще-то последний раз ты схалтурил. Когда я поручил тебе убрать ту бабу, Ирину Чумакову, у нас с тобой была четкая договоренность подставить ее мужа, списать все на него, а он сумел сбежать, и теперь пошли круги по воде… большие круги…

– Нет, Ледокол, не надо! – перебил его собеседник. – Не надо переводить на меня стрелки! Ты сказал – убить жену и подставить мужа под убийство из ревности в состоянии аффекта. Дело, как говорится, житейское, полиция и сомневаться не станет. Тем более что скандал был, соседка слышала. Я все так и сделал – пришел тихонько, ножом ее ткнул вроде бы неумело, но сильно, причем нож взял у них же в кухне. Затем вышел аккуратно, нигде не наследил, подождал немножко, а когда этот Чумаков домой явился, вызвал полицию. Дело было сделано чисто – комар носу не подточит. Этот придурок еще сунулся в спальню, весь в крови вымазался – бери его тепленького! И что? Пока менты валандались, он сбежал. Толковый мужик оказался, умный. Всех сумел вокруг пальца обвести – и полицию, и твоих уродов. А вот твои недоноски ушами прохлопали, да и полиция дурака сваляла. Но с этим – не ко мне, я свою задачу выполнил, за что брался, то и сделал. Никакой халтуры.

После этих слов собеседник Ледокола снял очки и пристально посмотрел на него. От этого взгляда Ледоколу стало не по себе. Он многое повидал в жизни, многое пришлось сделать, чтобы достигнуть своего нынешнего положения. Бывал и в ситуациях, прямо скажем, жутких, в общем, вынес многое. Но вот этого взгляда наемного киллера по прозвищу Бухгалтер вынести не мог – у него начинали дрожать руки и на душе становилось муторно и тошно, как перед смертью.

– Ну, хорошо… – Он собрал всю свою волю и постарался, чтобы голос звучал твердо, без проявлений слабости. – Нужно решить этот вопрос. И как можно быстрее. Теперь с полицией заморачиваться не стоит, лучше этого Чумакова убить.

– Чтобы опять не убежал, – усмехнулся киллер и надел очки.

– Угу, предпочтительна случайная смерть. Несчастный случай с летальным исходом. И девку эту, что в деле крутится, тоже нейтрализовать. Чтобы не болтала.

– Какие наводки? – деловито спросил Бухгалтер.

– Их мало, – вздохнул Ледокол. – Вот адрес тетки этого Чумакова, мои люди видели там девицу пару раз.

– И упустили, – снова усмехнулся киллер, – да еще и старуху в больницу уложили, теперь ее не допросишь. Везде, в общем, напортачили.

Ледокол только рукой махнул. О цене договорились быстро, Ледокол решил, что деньги в данном вопросе не главное, и торговаться не стал.

Во двор дома на Литейном проспекте, где проживала Олимпиада Гавриловна, в данный момент находившаяся в больнице, вошел худенький, неприметный с виду мужчина. Был он щупловат, ходил неуверенно, подволакивая правую ногу и опираясь на простую деревянную трость с надетой снизу потертой резиновой галошкой. Одет непритязательно: скромная зеленовато-серая куртка, серые же брюки-дудочки, ботинки на шнуровке, темненькая плоская кепочка, именуемая в народе «плевок», на носу – очки в дешевой старомодной оправе.

Двор был заасфальтирован когда-то давно, в незапамятные советские времена, так что сквозь трещины и щели в асфальте успела прорасти трава и сорняки. А также некультурные жильцы дома накидали туда разный мелкий мусор.