Онлайн книга «Лампа паладина»
|
Однако время… Зрители потихоньку потянулись ко входу в концертный зал. А Герман похлопал себя по карманам и вытащил телефон, и теперь Татьяна Михайловна услышала звонок. Неужели звонит Ольга? Неужели Марьяшке удался ее план? Откровенно говоря, Татьяна Михайловна не слишком в него верила, но уж очень рассердилась она на Ольгу, все-таки нехорошо так обманывать лучшую подругу. Герман отвернулся, отвечая на звонок, она могла только предполагать, что он разговаривает с Ольгой. Он долго возился с телефоном, но не уходил. С одной стороны, это хорошо, а с другой… вдруг Ольга сказала, что просто задерживается? Герман все стоял, пропуская мимо себя широкий уже поток зрителей. Татьяна Михайловна не знала, что делать. Если выйти и пройти мимо него вроде бы случайно, то как бы не попасть в неловкое положение, не столкнуться с Ольгой. Не хватало ей такого позора! Время шло, вот уже и поток зрителей заметно обмелел, Герман нетерпеливо топтался, посматривая на часы. Ясно, поняла Татьяна Михайловна, все-таки ждет Ольгу. Значит, у Марьяшки ничего не получилось. Она сделала еще пару шагов, чтобы не попасться на глаза этой парочке и решила вообще уйти, чтобы не расстраиваться понапрасну. И тут ее буквально едва не сбила с ног какая-то женщина, которая торопилась на концерт. Татьяна Михайловна хотела было резко одернуть женщину, но та, ее не заметив, пронеслась прямо к Герману и повисла у него на шее, тараторя, надо думать, какие-то оправдания. Герман поцеловал ее в обе щеки, подхватил под руку, и они поспешили к дверям концертного зала вприпрыжку, как школьники. Татьяна Михайловна опомнилась достаточно быстро для того, чтобы сфотографировать парочку своим телефоном. – Ну? И как тебе такое? – смеясь, продолжала мама. – Представляешь, оказывается, у него была любимая женщина! При живой-то жене! Но я его не осуждаю, потому что жена очень болела, в психиатрической клинике лежала время от времени, какой мужчина столько выдержит… – Ну, женщина допустим, но уж любимая… Просто позвал кого-то на концерт, когда Ольга отказалась… – Ой, если бы ты видела, какими глазами он на нее смотрел, просто светился весь! Да вот же! – мама показала на экран телефона. И правда, контраст с тем Германом, которого я видела вчера в своем видении, был разителен. Тот был бледный, унылый, придавленный многочисленными несчастьями старик. А с экрана телефона на меня смотрел не то чтобы молодой, но моложавый мужчина, широкая, жизнерадостная улыбка скрыла глубокие складки у крыльев носа, а морщинки вокруг глаз его не портили. – А ее со спины только видно, как она, молодая? – Да не так чтобы молодая, может на пару лет нас всех и моложе. И фигура… сама видишь… но вот… В общем, дай им бог счастья! – с чувством произнесла мама. – Герман его заслужил. Но какие же мы с Ольгой дуры… – Она рассмеялась незло. – Хорошо, что они на концерт торопились, я еле дотерпела, пока они уйдут, а потом как начну хохотать! К метро иду – спотыкаюсь, на эскалаторе в голос ржу, в вагон села – слезы текут ручьем! Как представлю, как Олька перед ним стелилась, глазки строила, по ручке гладила, и он все это терпел, – так прямо не могу удержаться! Тушь потекла, и, как назло, ни одной салфетки! Мужчина какой-то спрашивает – дама, вам плохо, за руку взял, пульс считает. Дышите, говорит, ровно, в таком темпе: бубен – барабан, бубен – барабан. А я и руку отнять не могу, прямо слабость от смеха. |