Книга Лорнет герцогини де Рошфор, страница 66 – Наталья Николаевна Александрова

Потом нашла у себя номер, который подсмотрела у него, когда он в душе был. Искала тогда хоть какие-то про него сведения, думала, что он женат, оттого так и шифруется. Позвонила, там ответили, что такого вообще не знают. Но я-то помню, что Артур туда звонил, еще какое-то слово называл непонятное…

Ох, все они одинаковые. Уж на что мой муженек полным тюфяком был, а и то вон на что решился. Надо же, если бы чуть левее нож прошел, как доктор в больнице сказал, то и насмерть. Да что толку, на фига такая жизнь-то… Живу вот, никому не нужна…

Может, и зря все это тогда, с Артуром… так бы жили с Дмитрием… скучно, зато квартира трехкомнатная. И что на него нашло, что он за нож схватился? Тихий был всегда, спокойный, голоса никогда не повысит, не то что руку поднять. Когда мы со свекровью ругались, он прямо лицом темнел, до того плохо все это переносил. Хотя… один только раз на меня рявкнул…»

Тут я уже не слышала голос матери, а увидела все как бы ее глазами.

Утро обычного выходного дня, она сидит на диване и читает какой-то глянцевый дамский журнал. Я играю внизу на ковре, отец подправляет карниз на окне.

Вдруг он с грохотом бросает карниз и подбегает к матери. И просит у нее журнал. Она не дает, тогда он просто вырывает журнал у нее из рук и вперивается глазами в страницу, на которой фотография молодой, довольно красивой женщины. И написано, что это Ульяна Волкогонова, дочка владельца ресторана Андрея Волкогонова, она попала в аварию со смертельным исходом.

Ее машину нашли в овраге на сорок седьмом километре Выборгского шоссе.

– Как же так? – бормочет отец. – Этого не может быть! А как же дача Кронгауза? Ведь это было там, там… я сам видел…

Тут мать, разозленная тем, что у нее отобрали журнал, вырывает его из рук отца и кричит, чтобы он лучше бы занялся карнизом, а не совал бы нос в бабские журналы. Отец не обращает внимания на ее крики, он глубоко задумывается и бормочет: дача Кронгауза, дача Кронгауза…

– Мам, а у тебя есть координаты того психиатра, к которому ты меня в детстве водила? – спрашиваю я после продолжительного молчания, в процессе которого мы пьем чай и едим торт.

– Так двадцать лет прошло, зачем тебе? – Она очнулась от воспоминаний, а я спрятала лорнет в сумку.

Я задержалась с ответом, но мать, очевидно, сообразила, что лучше всего будет направить меня к кому-то другому, чтобы я там задавала вопросы, а не таскалась к ней.

Она вышла в комнату и через пять минут принесла мне помятый, порванный листок бумаги, где было написано: Коврайский Вениамин Казимирович.

И номер телефона. Обычного, не мобильного.

Вы не поверите, но простились мы почти дружески. А пока я ехала обратно, в голове звучали те же слова: дача Кронгауза. И у меня созрел план. Мне нужно съездить туда, на эту самую дачу Кронгауза. Зачем? Я не могла объяснить даже себе самой. Просто я надеялась, что там, на месте, мне откроется хоть что-то. Почему мой тихий, спокойный отец так разволновался, когда узнал, что некая Ульяна Волкогонова погибла в автомобильной аварии на Выборгском шоссе? И при чем тут дача Кронгауза?

Вот я и выясню там, на месте.

Дома я без труда нашла бывшую дачу банкира Кронгауза в интернете.

Она была расположена недалеко от города, на Выборгском шоссе.