Книга Код войны, страница 86 – Сергей Иванович Зверев

Хендерсон, не выдержав пристального и спокойного взгляда Карпенко, зло зыркнул и опять отвернулся, крепко стиснув зубы. Майор понял, что попал в самую точку, когда упомянул о пытках, и невольно улыбнулся.

— Давайте сделаем так, Люк. — Карпенко неожиданно для Хендерсона назвал его по имени. Причем интонация голоса сейчас у него была вполне дружеской и без тени наигранности или иронии. — Мы даем вам для размышления еще сутки. Дольше, уж извините, мы ждать не можем, — развел он руками. — После уже не вы, а мы будем решать, что с вами делать.

Хендерсон после этих слов с любопытством посмотрел на Карпенко и, выдержав паузу, спросил:

— Вы хотите сказать, что я еще могу сейчас что-то решать относительно своей участи?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Карпенко. — Было бы справедливо позволить человеку сделать выбор. А уж какой он выбор сделает — правильный или неправильный, — это его личное дело. Вы не находите?

— То есть, если я соглашаюсь с вами сотрудничать, раскрываю вам тайный код чемоданчика с программой, это будет для меня правильный выбор? — прищурившись, спросил Хендерсон. — И в случае этого правильного, с вашей точки зрения, выбора какие блага меня ожидают?

— Это уже решаете вы сами, — снова развел руками Карпенко. — Мы можем вас забрать с собой, и вы будете служить вашей новой родине и пользоваться всеми благами ее честного гражданина. Это первый вариант. Второй вариант — мы отпускаем вас, и вы возвращаетесь на базу. Рассказываете, что вас похитил русский спецназ и вы вынуждены были выдать им секрет «Хамелеона». Но, впрочем, это уже ваше дело, как вы будете объяснять исчезновение и возвращение обратно, но уже без вашего секретного чемоданчика.

— И это вы называете моим выбором? — рассмеялся Хендерсон.

Но смех его был натужным и искусственным, что было вполне правильно понято Карпенко. Он знал, что такой вариант развития событий не устроит американца.

— А у вас есть другие предложения? — невинным голосом поинтересовался он.

— Да, есть. Я не хочу ехать и жить в вашей убогой и совершенно недемократичной варварской стране рядом с медведями, — вздернув в гордом порыве за свою цивилизованную американскую нацию голову, ответил Хендерсон. Он даже не обратил внимания на улыбку, которую вызвали его слова у Карпенко, и продолжал: — Но я и не смогу остаться и спокойно продолжать жить в Америке, если выдам вам секретные сведения о проекте. Как вы сами понимаете, меня арестуют и посадят теперь уже в нашу, американскую тюрьму. Что тоже меня не устраивает. И что нам теперь делать?

Хендерсон усмехнулся. Карпенко сделал вид, что озадачен, а потом предложил:

— А давайте мы отпустим вас вместе с вашим чемоданчиком. Мы просто скачаем, а вернее, скопируем всю программу и все документы на «Хамелеона» на свой носитель информации. Ваш же чемоданчик останется при вас. Вы спокойно возвращаетесь на базу, рассказываете там историю о том, что вас одолел приступ лунатизма, что вы долго и бесцельно плутали по безлюдной пустыне, и все дела. Я думаю, что вам поверят. А почему бы и нет? Вы — вернулись, ваш чемоданчик — при вас, а лунатизм — это дело такое. Таинственное, короче говоря, дело, непроверяемое. Потом вы проводите испытание нового «Абрамса», как и было запланировано, возвращаетесь обратно в Америку и принимаете все положенные вам награды и почести. Но в таком случае мы всегда будем иметь возможность связаться с вами, когда в этом возникнет необходимость.