Книга Код войны, страница 90 – Сергей Иванович Зверев

— Об этом я как-то не думал, — хмыкнул в ответ Олег и признался: — Я вообще на эту тему не очень задумывался. Ты у нас командир, Кречет, ты и говори, что делать. У тебя, как я понял, есть конкретный план.

— Есть. Сейчас я вам все растолкую. Но тут все упирается в Чижа и его Моргана. А вернее, в то, смогут ли они войти в американскую программу и перепрограммировать ее.

— А перепрограммировать-то зачем? — не понял Антон. — Чтобы чужую программу искусственного интеллекта перепрограммировать, надо не одни сутки над ней просидеть. А времени, как я понял, у нас с Морганом нет.

— Времени нет, — соглашаясь, кивнул Карпенко. — Может, я не совсем правильно высказал свое пожелание, — немного подумав, продолжил он. — Я имел в виду не полностью переделать программу «Хамелеона», а взять ее под свой контроль. Под свое управление, иными словами. Так — можно?

Он посмотрел на Чижа в ожидании ответа. Чиж нахмурился, раздумывая, а потом, кивнув, ответил:

— В принципе — да. Нужно только узнать, как программа работает. Как она включается. Вот Морган, например, реагирует только на мой голос и может распознать, если его попытаются взломать с помощью подделки моего голоса или записи голоса на пленку. Я так думаю, что если «Хамелеон» был запрограммирован реагировать на голосовые команды, то это был голос Хендерсона. Это самый надежный способ оградить от взлома любую такую программу. Нет живого носителя голоса — программа не откроется.

— Не думаю, что программа будет включаться, только реагируя на живой голос Хендерсона, — заметил Сотников. — Какой смысл делать массовое оружие, если управлять им может только один человек? А вдруг с этим человеком что-то случится?

— Согласен, — кивнул Антон. — Значит, сделать так, чтобы программа откликнулась на запись голоса Хендерсона, но говорящим, предположим, не по-английски, а по-русски, вполне реально. Если все так, как мы предполагаем, то до темноты, я думаю, мы управимся.

— Будем надеяться, что так оно и будет, — осторожно заметил Карпенко. Иначе весь мой план с побегом Хендерсона накроется медным тазом.

— В смысле — с побегом? — не понял Лютый.

— Сбежит от тебя твой америкашка, чего тут понимать, — рассмеялся Славянин.

— Да от меня никто никогда еще не убегал, — стал хорохориться Олег.

— А теперь убежит, — усмехнулся Карпенко. — Слушайте меня внимательно. Как только программа будет готова подчиняться Чижу, мы встроим маленький и незаметный маячок, а вернее, чип в чемоданчик. О нем никто и не догадается, а нам будет удобно наблюдать за передвижениями Хендерсона. Американцу мы, естественно, скажем, что вскрыть чемоданчик нам не удалось и, соответственно, добраться до программы у нас не получилось, а потому завтра утром мы будем уходить на ту сторону, прихватив и его, и чемоданчик.

— Не очень ему эта идея понравится, я так полагаю, — усмехнулся Славянин.

— И поэтому он не будет спать всю ночь, — сказал Карпенко. — Будет думать, как бы ему сбежать. Ведь ничего другого ему при таком раскладе не остается — не так ли?

— Как же он сбежит, если мы с ним будем ночью пристегнуты друг к дружке? — хмыкнул Лютый. — Или?..

Он вопросительно посмотрел на командира, и тот кивнул.

— Вот именно — или, — подтвердил он невысказанное предположение Олега. — Мы с вами с расстройства, что не смогли вскрыть контейнер с лэптопом, сегодня вечером спиртом утешимся. Ведь все американцы считают русских законченными алкоголиками, которые от горя или радости сразу за спиртное хватаются и напиваются до полусмерти. Вот ты, Лютый, и забудешь пристегнуть к себе пленника. С пьяного что взять? Или сделаешь это как-то не очень аккуратно. Ты понял, о чем я тебе толкую?