Книга Дети Антарктиды. Захваченные земли, страница 138 – Даниил Корнаков

Глаза наполнились слезами, а грудь содрогнуло рыдание. Он беспомощно сжал кулаки и упал головой на ее живот.

Все было кончено.

Слышалось глухие удары в дверь. Юдичев, покрывая всех отборной бранью, известной лишь морякам, пытался выбраться из плена.

— Матвей, — прошептал рядом молодой голос.

Он почувствовал осторожное прикосновение к плечу, затем легкое покачивание.

— М-матвей? Ты меня слышишь?

Собиратель повернул голову и увидел Тихона. Лицо парня побледнело, рот приоткрыт. В его кудрявых волосах застряли комочки пыли.

— Тихон… — выдавил Матвей.

— Ты ранен, — испуганно прошептал он.

— Есть такое…

Голова парня настороженно повернулась влево. Матвей последовал его взгляду и увидел тело мертвого друга. Вокруг Йована успела образоваться большая лужа крови.

У собирателя перехватило дыхание.

— Что нам делать? — взмолился парнишка, резко отведя взгляд от покойника.

Матвей не ответил. Он почувствовал в левом боку мокрое тепло, коснулся его и увидел полностью запачканную кровью ладонь.

Тем временем Тихон, так и не дождавшись указаний, подошел к Арине и принялся ее раскачивать, пытаясь привести в чувство.

— Эй, пацан… — окликнул его собиратель, чувствуя, как силы постепенно покидают его. — Хорошенько ты его, ножом…

Тихон шмыгнул, вытер ладонью нос и едва заметно покачал головой.

Вдруг со стороны выхода на платформу послышались приглушенные голоса. Мальчишка немедленно подскочил разинув рот и стал кричать:

— Эй, эй, сюда!

Раздался топот. Кто-то приближался.

Матвей ушам поверить не мог, но первое, что он услышал, это был голос Вадима Георгиевича, на деле оказавшимся живее всех живых:

— Быстрее, быстрее!

И вот перед глазами Матвея нависает несколько голов: Маши, Вадима Георгиевича и Шамана. Стало быть, они живы! Живы!

— Господи боже ты мой… — негодовал старик и стал оглядываться по сторонам. Он злобно прошипел сквозь зубы: — Где это мразь? Я убью эту суку, убью!

— Надя, та сумка, дай ее мне! — спешно проговорила Маша, зажимая рану. — Быстрее!

— Это сержант… — бормотал Матвей, — он…

— Тихо, молчи, тебе нужно молчать.

Она коснулась лба собирателя холодной ладонью и нежно провела по его щеке. Странно, но собирателю захотелось плакать. Это с виду пустяковое касание пробудило в нем ворох приятных чувств. Ему даже хотелось признаться Маше в любви, прямо здесь, пока старушка смерть не прибрала его в свои цепкие и костлявые лапы. Но каждое слово, да куда там, каждая мысль давалась ему ровно подъем булыжника в крутую гору.

Вместо Нади сумку Ясира принес Шаман. Маша немедленно открыла ее и стала копошиться внутри.

— Держись, дружище, — успокаивал его старший собиратель. — Сейчас придется потерпеть, мне нужно кое-что проверить.

Матвей почувствовал, как Шаман обхватил его за плечи и переложил набок. Острая боль копьем вонзилась восточнику в область живота. Но вся эта агония померкла, когда он увидел Надю, сидевшую на коленях возле Йована. Прогрессистка прижала кулак ко рту и тихо рыдала, издавая едва слышные всхлипы.

«Это не сержант нажал на курок, подумалось собирателю, это сделал я, взяв его с собой. Я виноват в его гибели…»

— Прошла навылет, — заключил Шаман, обратно положив Матвея на спину.

— Думаешь, ничего важного не задето? — раздался обеспокоенный голос Маши.

— Не знаю.

— Что с Ариной?