Книга Дети Антарктиды. Захваченные земли, страница 40 – Даниил Корнаков

— Не знает что? — потребовала Надя.

Взглянувший в сторону начальника Ясир так же всем своим видом требовал объяснений, а любопытные и недоумевающие взгляды остальных лишь подливали масла в огонь, давя на старого прогрессиста.

— О проекте «Копье»… — начал Вадим Георгиевич.

— Начальник… — попытался вмешаться сержант, но старик выпятил ладонь перед ним.

— Сядь на место. Я так решил, пускай они знают.

— Но…

— Еще одно возражение в мой адрес, сержант, и экспедиция продолжится без твоего участия, тебе это ясно?

Миша молча принял его слова и сел обратно в кресло, сжимая от злости кулаки. Казалось, прямо сейчас в порыве гнева он разобьет стекло.

Тем временем Вадим Георгиевич тяжело выдохнул и обратился ко всем.

— Достаточно секретов. Сейчас я вам расскажу, за чем именно отправилась в Москву моя дочь…

Как и предсказывал Матвей, чем ближе они подбирались к Москве, тем больше на трассе стало встречаться брошенных машин и военной техники. Вездеходу приходилось объезжать груды железа и стали, теряя драгоценное время.

— Может, есть другая дорога? Какой-нибудь там объезд, не знаю… — предполагал старик, не сдаваясь в своем желании скорее достигнуть города.

Матвей отвечал ему:

— Если такой объезд и есть, то, весьма вероятно, машин там будет не меньше.

Старик злобно плюнул в сторону и втихую выругался.

— Ети твою мать, плетемся как черепахи. Мы так доберемся только к ночи.

Пока Вадим Георгиевич недоумевал касательно пройденного ими расстояния, вся остальная команда, впервые встретившись с мерзляками, настороженно всматривалась в иллюминаторы. До сих пор на лицах большинства остался отпечаток ужаса от увиденных ими тварей. Не удивительно, ведь мерзляки для них были не более, чем рассказами собирателей и моряков о жутких существах, обитающих где-то там, далеко-далеко, что даже и вообразить трудно. Ну а сегодня утром этот ужас, прежде бывший лишь плодом воображения, предстал перед ними наяву в считаных метрах, словно тот монстр, обитающий под кроватью. И встреча эта едва не стоила им жизни.

Матвей считал, что им крупно повезло, но повезет ли в следующий раз? А следующий раз непременно будет, и собиратель в этом теперь ни на минуту не сомневался.

Не то с погодой, не то с мерзляками творится какая-то чертовщина.

Матвей подошел к спящему Йовану, которого уложили на сложенные кресла. Здоровяк мирно спал и тихо похрапывал. Заснуть помогла борматуха исландца, которой тот охотно поделился с молчаливого одобрения Ясира.

Рядом с Йованом, устроившись с краю, сидели Надя и Арина, шепотом обсуждая что-то между собой. Матвей, воспользовавшись тем, что его не заметили, тихонько подслушал их беседу. Оказывается, Арина всего-навсего рассказывала про все известные ей нелепые выходки Йована:

— … этот китаец продал ему картофельные клубни для выращивания у нас в теплице, а потом когда те созрели, оказалось, что это вовсе были не картофельные клубни, а какой-то цветок. Цикламен, кажется, не помню…

Надя хихикнула.

— Он потом с одним из этих цветков поехал в Чжуншань, нашел того самого китайца и устроил там такой кипишь, что ему аж за просто так отдали мешок картофельных клубней в качестве извинений за путаницу.

— Это же какой кипишь?

— Лучше тебе не знать. Достаточно представить, как вот этот детина с красной от злости рожи входит грозным шагом в небольшое помещение со сжатыми, размером с голову, кулачищами. Тут не то что мешок с клубнями, всю лавку задаром отдашь, лишь бы он вышел.