Книга Дети Антарктиды. Захваченные земли, страница 96 – Даниил Корнаков

Тоже самое можно было сказать о Домкрате. Немой прогрессист просто шел вперед, не издавая ни единого всхлипа или тяжелого вздоха. Со стороны он был человеческой копией своего излюбленного Титана, способного идти напролом без всяких помех, лишь бы его не забывали заряжать ваттами; в случае же Домкрата ваттами были остатки пеммикана, который он ел без всякого отвращения, закидывая кусочки в рот словно те были дрова для растопки большого костра.

— Пришли, — раздался утомившийся голос Шамана, тихим эхом разнесшийся по далекому тоннелю.

Матвей устало поднял голову и увидел впереди огромную металлическую стену. Гермозатвор. В полутьме она лишь отдаленно напоминала подобие двери.

Шаман подошел к старинной панели, спрятанной в специальном защитном щитке, и нажал на кнопку.

Что-то щелкнуло, рельсы задрожали. Раздался железный скрежет и гермозатвор принялся медленно открываться.

Тем временем Шаман произнес:

— Все небольшие остатки ватт, которые у нас остались, мы зарядили в работу электромеханических приводов. Решили, что лучше потратить их на безопасность под толстым слоем металла.

— Безопасность? — спросил Матвей.

— Да. Иногда мерзляки пробираются сюда, особенно ищейки. Но встретив гермозатвор не идут дальше. В такие моменты мы стараемся быть тихими, чтобы не дать им повода пробраться сюда.

— Что он говорит, Матвей? — спросил Йован.

Матвей даже и не обратил внимание, что Шаман говорил на английском.

— Позже, — усталым голосом сообщил он другу.

Вадим Георгиевич протиснулся в образовавшийся проход и забежал на территорию станции. Все остальные последовали за ним.

Там, на краю платформе, в оранжевом свете костра, их встретила высокая женщина. Ее русые волосы заплетены в короткую косу, на переносице очки с треснутыми линзами. Плотная куртка из шкур нелепо смотрелась на фоне ее тонкой шеи и худых, немного жилистых рук.

Она села на колени и закрыла дрожащей ладонью рот. Мокрые от слез глаза женщины наблюдали за Вадимом Георгиевичем, который взбирался на высокую платформу. Как только это было сделано, отец с дочерью сошлись в крепких объятиях.

— Я знал, знал… — Старик сильнее прижал ее к себе, разразившись горьким рыданием. — Они все говорили обратное, но я знал, что ты жива!

— Папочка… — Она не сдержалась и зарыдала. — Я верила, что ты вернешься за мной.

От вида обретших для себя вновь дочери и отца у Матвея потеплело на сердце. Ему все же удалось выполнить часть сделки, хоть он и до самого конца не верил, что это вообще возможно.

Незаметно для всех позади Марии и Вадима Георгиевича Зотовых появился мужчина с растрепанной копной каштановых волос и усталым лицом. Видимо, это и был капитан Максим Юдичев. Его серые глаза оценивающе скользили по лицам новоприбывших.

Неожиданно для всех он прыгнул с платформы и быстрым шагом направился к ним.

— Скажите, что вы взяли их с собой, — требовательным голосом произнес Юдичев.

Вся команда пришла в некоторое замешательство.

— Сперва не помешало бы и поздороваться… — решился первым заметить невежество капитана Йован.

— Успеется, — рявкнул Юдичев и сразу перешел к предмету разговора: — Чертовы батареи. Они с вами?

— Они у нас, — произнес сержант.

— Сколько? Две будет?

Миша кивнул.

Юдичев облегченно выдохнул, схватился за волосы, крепко сжал их и поднял голову. Затем он резко обернулся к дочери Вадима Георгиевича, и рявкнул: