Книга Дети Антарктиды. На севере, страница 104 – Даниил Корнаков

Пробудившись от очередного забытья, он увидел стоящего на трассе Йована. Мертвец не шевелился и смотрел в сторону востока; там, среди неба стал просачиваться блеклый свет восходящего солнца.

Матвей хотел окликнуть его, но почувствовал, как рот ему зажала невидимая рука, не давая выдавить ни звука. Попытки сопротивляться оказались бесполезными: руки и ноги, как и всё тело, больше ему не подчинялись. Единственное, что оставалось под контролем Матвея Беляева, — это его воспаленный разум, подобный тайфуну, который пожирал всё на своём пути смертоносной воронкой. Однако иногда он выплёвывал обрывки воспоминаний, и те холодным эхом раздавались в голове собирателя:

«Там, по его словам, души скитаются, пока не искупят свои грехи. Может быть, мы уже давно умерли, а наши души просто не могут найти покоя?»

«Забота о собственной шкуре и безразличие к другим помогло и помогает мне до сих продолжать дышать, Беляев.»

«Видишь ли, в медицине существует такая процедура, как кровопускание…»

«Надеюсь, теперь ты понимаешь, Матвей, как важна эта экспедиция?»

«Не смей меня больше оставлять! Слышишь? Не смей!»

«Это ничего не меняет, Матвей. Ни хрена не меняет, понял ты меня⁈»

Матвею хотелось кричать, заставить их умолкнуть. Но даже если бы он обрел голос, в ядре этого тайфуна он оставался бы лишь жалкой песчинкой.

Лицо Йована склонилось над парализованным телом Матвея, глаза покойника смотрели на него с безразличием. Капля крови из его смертельной раны капнула на лоб собирателя, и он пробудился.

— Все хорошо, Матвей, все хорошо, — ласковый голос Маши убаюкал его и снова погрузил в небольшую дрёму.

Когда Матвей проснулся, верхушка солнца прорезала горизонт и медленно вырастало из-под земли.

— Как ты? — Арина сидела возле костра и настороженно посмотрела на него.

Поднимаясь, Матвей почувствовал рядом с собой Машу, крепко спящую рядом с ним. Ее рука лежала на его животе.

— Она не отходила от тебя, когда с тобой это произошло, — Арина кивнула на Машу и веткой растормошила угли костра.

— Что произошло? — спросил Матвей, осторожно убирая руку Маши.

— Она назвала это сонным параличом.

Матвей поднялся на ноги желая только одного — узнать, не потерял ли он способности ходить. Икры пронзило тысячи игл, сделав ему больно, и на душе отлегло.

Покойники боли не чувствуют.

— Сонный паралич, значит… — Матвей снял с себя куртку, укрыл ею Машу и сел подле Арины. — Врагу не пожелаю.

Оглядевшись, он заметил как остальные по-прежнему спали.

— Ты спала?

— Немного.

Ее рука потянулась к рюкзаку.

— Я провела небольшую ревизию, — сказала она спокойно, хотя её дрожащие руки выдавали страх, — и посчитала все имеющееся при нас запасы. — Она посмотрела на него, ее глаза сверкнули золотом костра. — Матвей, тот выстрел в цеху был последним. У нас больше нет ни одного патрона. Если мерзляки нападут, мы не сможем дать им отпор.

Матвей положил руку ей на плечо и прижал к себе. Он не хотел говорить о патронах и мерзляках, не сегодня, только не в это утро.

— Помнишь, как мы тебя искали всей станцией?

Арина с интересом посмотрела на Матвея, явно не понимая, к чему он клонит.

— Тебе стукнуло тогда четыре года, совсем кроха, — продолжил Матвей с легкой ухмылкой на лице. — В те года твой отец не вылазил из своей мастерской, изучал тогда еще никому не известные первые модели ваттбраслетов, привезенных с Чжуншаня. Пытался работой заглушить горе от утраты твоей матери.