Книга Дети Антарктиды. 200 дней, страница 43 – Даниил Корнаков

— Знаешь, о чём я иногда думаю? — вдруг заговорила Надя после продолжительного молчания. — Будто наше прибытие на Шпицбергене это начало затянувшегося сна, странного, местами жуткого, порой спокойного, но всё же сна. А сами мы давно все умерли, и гниём где-то там, в лесу…

Матвей обернулся к ней, заметил как она приложила голову к стеклу, устало поглядывая по сторонам.

— Мы многое пережили, в особенности ты, — сказал Матвей. — Как любил поговаривать мой отец: пасть смерти почти сомкнулась, но я успел дать ей по зубам и дал дёру. Вот и мы дали дёру, чудом, вот теперь и кажется, будто жизнь началась заново.

Надя молчала.

— К тому же, мертвецы не видят снов, — добавил Матвей. — Они вообще ничего не видят.

— Ты не можешь знать этого наверняка, пока сам не умрёшь. Боже… — Её меланхоличный тон вдруг переменился, став звонче. Она закрыла лицо ладонями. — Прости, сама не знаю, чего я вдруг заговорила об этом. Иногда на меня нападает это странное чувство безнадёги, накроет так, что аж душит. Может, это из-за беременности?

— Возможно, — ответил Матвей, хоть и не знал, так ли это в действительности.

— К черту. Просто давай сделаем вид, что я ничего не говорила, окей?

— Как скажешь, — сказал Матвей.

За очередным холмом вырос огромный ратрак, брошенный здесь должно быть еще со времён Вторжения. Потускневший от времени и арктических ветров корпус транспорта местами облупился до металла, напоминая шкуру линяющего зверя. Широкие гусеницы, предназначенные для утрамбовки снега, наполовину ушли под грунт, став единым целым с вечной мерзлотой Шпицбергена.

— Думается мне, во всей этой спешной погони мы совершили одну непростительную глупость, — произнёс Матвей.

— Это какую же?

— Не взяли с собой оружия.

— Думаешь, оно нам может понадобиться?

— Очень хотелось бы надеется, что нет.

Надя открыла бардачок и не церемонясь стала выкидывать оттуда разные тряпки, инструменты и бумажки хозяина пикапа. Вычистив его полностью, она открыла подлокотник, поворошила внутри и нашла лишь складной нож размером с большой палец. Потом обернулась через плечо и осмотрела задние сиденья.

— Ничегошеньки… — сказала она с раздражением и вернулась обратно на сиденье. — Может, в кузове чего есть?

— Возможно, надо бы глянуть. Отто упоминал, что к нему приезжали как раз за оружием…

— Вон он, Матвей! Гляди! Вон он!

Маленькая и худая фигурка Тихона стояла на вершине заснеженного пригорка. На мгновение мальчишка дёрнулся, будто намереваясь сбежать, но передумал.

Ладони Нади крепко сжались в кулаки.

— Ох, держите меня семеро… — прошипела она.

— Успокойся…

— Да ничего я ему не сделаю.

Пока пикап подъезжал к пригорку, Тихон стал осторожно спускаться, то и дело поправляя висевшую за плечом винтовку. Не успел Матвей полностью остановиться, как Надя вышла наружу и быстрым, насколько это было возможным для её состояния, шагом направилась парню навстречу. Сблизившись она немедленно отвесила ему пощёчину, настолько крепкую, что эхо её хлёста Матвей услышал даже отсюда, с места водителя.

— Да ети твою… — осёкся собиратель и открыл дверцу пикапа.

Тихон стоял с понуренной головой. Его налитые слезами глаза кричали в гневе, но рот оставался закрытым.

— Ты знаешь, как ты нас подставил, а, говнюк мелкий? Знаешь, что нам с Матвеем пришлось…