Книга Королевства, страница 91 – Серг Усов

— Это невозможно, Лифа, — Бон поцеловал её в щёчку и встал с высокой, как донжон замка графа Акулы, кровати, — Госпожа ставит столько задач, что мы еле успеваем. Какие тут выходные?

Бывший секретарь старого, умершего уже больше восьми недель назад барона Тэллера покинул спальню девушки тем же путём, что и в неё проник. Оказавшись на заднем дворе, быстро пробежал до ограды, перепрыгнул её и быстрым шагом пошёл в замок.

На особняк торговца Шилда он старался не оглядываться — ему было стыдно. Бон не считал себя негодяем, но именно таким он и представал сейчас в собственных глазах. А ведь совсем недавно казалось, что его чувства к Лифе и есть самая настоящая любовь. Его уверенность рухнула в тот же миг, когда он увидел госпожу Тень. И теперь навещал свою подругу из нежелания её обидеть, и из-за нерешительности открыть ей правду.

Бон вовсе не был рождён в рабстве. Он был родом из Южного Ойланга, где его отец владел двумя крупными речными судами и десятком пакгаузов в прибрежных поселениях у Ойлы, крупной реки, протекающей через три королевства.

Зачем отец полез в политику, когда у них и так всё было хорошо, Бон не понимал до сих пор, но то непродуманное решение привело семью к полному разорению и рабству.

Старый барон Тэллер, купив Бона, не прогадал. Мальчик к одиннадцати годам не только владел грамотой и счётом, но даже прочитал четыре книги — мало, кто из взрослых мог таким похвастаться.

В баронстве Бон стал не только секретарём владетеля, но, обладая умом и любознательностью, по сути участвовал в управлении феодом. В последние годы жизни Тэллер слушал своего девятнадцатилетнего секретаря больше, чем управляющего. Понятно, что под зорким приглядом молодого и вникающего во все дела секретаря и воровать у барона его помощники не могли.

Чем ему и его другу Крелану грозит смерть хозяина Бон сообразил сразу же — с ними обоими очень быстро сведут счёты, они сильно мешали и управляющему владением, и старостам поселений, и замковому распорядителю обстряпывать за спиной барона всякие тёмные делишки. Поэтому, решение бежать напрашивалось само собой, особенно, в свете тех уверенных слухов, что расползались по Вьежу и окрестностям насчёт Ордена.

Тот уголовник Малёк не обманул — когда воспользовавшийся похоронной суматохой Бон сбежал из замка и нашёл в порту таверну «У старика Волта», его там приняли, укрыли на пару дней, а, затем, с тремя такими же грамотеями и одной одарённой измождённой женщиной, переправили на одном из небольших судов на остров Акулий Зуб.

С Боном беседовал сам Корп Чалик, один из приближённых уважаемого Флемма Орваля, будущего ректора строящегося университета. Про Корпа ходили страшные слухи — въедлив, несправедлив и полон сарказма. Но с Боном он оказался неожиданно вполне доброжелателен.

«Удивительно, молодой человек, но, пожалуй, на первом курсе тебе уже делать нечего, — сказал проректор улыбнувшись, — Как закончим стройку, определим такой самородок сразу на второй».

Так Бон и стал слушателем — здесь употребляли какое-то заморское слово студент — университета Тени. Правда, здания, где будут работать, обучаться и жить студенты и преподаватели, ещё отделывали и покрывали черепицей, в том числе и силами будущих учащихся, и даже преподавателей.

Бывший секретарь Тэллера получил не только койку в тёплом временном бараке-общежитии и место в бесплатной студенческой столовой, но и плату, называемую стипендией, пять энн в неделю. Немного? Раньше Бон и о таком не мог мечтать.