Книга Бастард рода Неллеров. Книга 5, страница 21 – Серг Усов

Да, понятно, помогу. Куда я денусь? Среди здешних церковников, надо отдать им должное, то есть, нам, корпоративная солидарность на высоте. Какая бы грызня между собой ни была, помощь друг другу стараются всегда оказывать. Тот же родовой клан получается, только очень-очень большой.

Судя по заплаканным глазам, тот раненый наёмник Альбине не просто помощник, защитник и соратник. Уж мой-то опыт подсказывает, что с Тимофеем они провели немало приятных минут близости и вовсе не платонической.

Еду за ней, а монастырская служанка почти бежит. Торопится.

Раненый полусидит на земле у заднего борта повозки, прислонившись спиной к доске, склонённой из фургона будто сходни, закрыв глаза и держась обеими руками за живот, удерживая кровь. Серьёзная рана. Кто-то сильно пробил, раз даже пластинчатый бронзовый нагрудник не спас, прямо через него удар прошёл.

Господи, а это что за тощее большеглазое чудо свесило ножки с правой стороны кормы повозки и судорожно сжатыми кулачками держит перед собой кухонный нож? Не нож, тесак. Эй, девочка, война-то уже закончилась. Бери шинель, пошли домой.

Одета очень прилично, только платье, кажется, всё же великовато. Эх, братья Наказующие, или, как вас называют, Псы Создателя, неужели нормально ушить не могли, раз уж не захотели по размерам выкроить? У меня в монастыре мастерицы брата Уно за четверть часа бы управились.

Вот ведь как смотрит на меня, словно на привидение или, больше похоже, как на явление самого Создателя. Я встретил вас — и всё былое в отжившем сердце ожило. А ведь девчонка-то, хоть и нескладная, но, чувствую, со временем первейшей красавицей вырастет. И такую сватают в орден Наказующих?

— Миледи Берта? — широко улыбаюсь и спрыгиваю с коня прямо перед ней. — Ты меня этим ножом встречаешь? Чем заслужил такое недоверие?

— Я… я не миледи, господин. — тихо ответила она. — А вы…

— Меня зовут Степ. Аббат Степ. Настоятель готлинской обители. Давай всё же я ножик у тебя заберу, а то порежешься ещё, придётся и тебя лечить.

Чего же она так уставилась-то на меня, а? Неужто влюбилась? Не правда ль, вам была не новость смиренной девочки любовь? И нынче — Боже! — стынет кровь и что-то там далее.

К чему это я Александра Сергеевича вспомнил? Я же не Онегин, в самом деле, а она не юная Таня Ларина. Не иначе Берта чем-то меня зацепила всерьёз? Да ну, ерунда.

Вынимаю у неё из рук тесак и отдаю Эрику.

— Помогите дяде Тимофею. — просит юное создание.

— Обязательно помогу. — обещаю. — Не сомневайся.

Правда, сразу приступить к делу не смог, одна из необходимых энергетических нитей всё ещё не восстановилась до необходимой длины. Пришлось ждать минут десять. Зато переговорил с Бертой о ней самой.

Девочка очень смущалась и краснела, что для жгучей брюнетки весьма необычно, черноволосые землянки от волнения обычно бледнели, ну, да, ладно, какая мне разница?

О чём-то Берта явно не договаривала, похоже, стеснялась, но в общем-то про её скудную жизнь до обретения дара я почти всё узнал. Там и жизни-то как таковой не было — прозябание, жалкое существование и постоянные обиды, наносимые окружающими, даже самыми близкими.

Теперь-то, можно надеяться, всё самое плохое у неё позади. Только вот с Наказующими ей бы лучше не связываться. Гнусная работёнка. Пусть уж лучше учиться идёт. Грамоты не знает? Зато дар есть. Наставник Михаил рассказывал, что в университет одарённых без всяких экзаменов берут и всему научат.