Книга Воспитание бабочек, страница 177 – Донато Карризи

– Прошу тебя, выслушай, – взмолилась Бьянка Стерли. Но ее умоляющий тон не вызывал доверия. Он был холодным и неестественным, как у инопланетянина, который пытается сойти за человека. – Ни у одной матери нельзя отнимать детей, – повторила она. – Ни одна мать не должна испытывать то, что я заставила тебя испытать.

Серена теряла самообладание и не желала доставлять ей удовольствие увидеть это.

– Оставь ее мне, – потребовала Бьянка.

Наконец Серене удалось разблокировать кресло-каталку. В эту секунду появился Гассер.

– Все хорошо, – сказал полицейский. – Мы закончили, я вас отсюда увезу.

По щекам Серены текли слезы гнева. Она попыталась спрятать лицо. Ей хотелось только одного – сбежать. Но когда командир покатил Серену к выходу, она снова услышала позади себя голос Бьянки Стерли:

– Даже если ты вернешь ей память, с чего ты взяла, что она выберет тебя?

Незаметно для себя Серена задремала, а когда открыла глаза, уже рассвело. Бо́льшую часть ночи она провела без сна, потому что младенец плакал и просил грудь. Серена проснулась на спине лицом к окну, за которым виднелись горы. В больничной палате царила блаженная тишина. Ламберти спал, развалившись в кресле, положив локоть на подлокотник и подперев голову рукой. На нем было то, что Серена называла «профессорской формой»: голубая рубашка с закатанными рукавами и галстук с ослабленным узлом.

Он ни на мгновение не оставлял ее одну. Серена посмотрела на него с нежностью. Ей очень повезло.

Она приподнялась, чтобы поудобнее устроиться на койке и подушках, которые подложили ей под спину. Швы после кесарева сечения слегка тянули. Вскоре малыш с криком проснется, требуя, чтобы его переодели и покормили, и снова начнется, как она выражалась, «цирк». Это определение идеально описывало хаос, который наступал каждые пару часов, наполняя дни новоиспеченных родителей плачем, коликами, кормлениями, срыгиванием и подгузниками. Серена успела забыть, как это утомительно. К счастью, ей помогал профессор. Она спрашивала себя, как справлялась без него в первый раз.

С этой мыслью Серена повернулась, чтобы проверить, как спит новорожденный в колыбельке рядом с койкой, и вздрогнула.

У колыбельки стояла Аврора и смотрела на спящего брата.

Серена недоумевала, что ее дочь делает в палате, но решила не показывать удивления.

– Привет, – поздоровалась она.

Но девочка ее словно не замечала. С непроницаемым лицом она смотрела в колыбельку. Похоже, все ее внимание было поглощено грудкой ребенка, которая поднималась и опускалась с каждым вздохом. При виде того, как работает этот бессознательный инстинкт, жизнь казалась простой.

– Я тебя не ждала, – произнесла Серена, пытаясь вывести ее из задумчивости.

– Меня привезли сюда, сказали, что врачи должны провести еще какие-то обследования, – машинально, будто в трансе, объяснила Аврора. – Но когда мы приехали, я убежала и пошла искать тебя, – добавила она.

– В этом, наверное, нет ничего страшного, нужно только предупредить твоих сопровождающих, – ответила Серена, думая о тех, кто оказывал ее дочери психологическую поддержку. – Они ведь, наверное, беспокоятся? – прибавила она.

– Я хочу еще немного побыть здесь, – проговорила девочка. – Можно?

– Конечно.

Обе умолкли, глядя на блаженно спящего малыша в колыбельке. Эта картина умиротворяла. Серена гадала, что творится в голове Авроры. После встречи с Бьянкой Стерли Серена больше не выражала желания увидеть дочь. Более того, даже перестала о ней спрашивать. Роды и последовавшая за ними суета служили предлогом для отсрочки. Никто еще не понял, что на самом деле Серена до ужаса боялась новой встречи с Авророй.