Книга Дом без воспоминаний, страница 36 – Донато Карризи

Мне даже в голову не приходит, что родители никогда бы не поступили так со мной, смешно даже думать об этом. Но в ту долю секунды я верю, хочу в это верить. Поскольку все прочие варианты еще хуже.

– Час назад, – подтверждает мужчина, безмятежно пережевывая яблоко. – И собаку с собой прихватили.

И я впервые отдаю себе отчет, что так и не слышал, как лает Белла. Обычно псина к чужим относится настороженно, и, пока она не привыкнет к новому гостю, приходится держать ее на привязи.

– Я должен им позвонить, – выпаливаю я.

– Делай как знаешь, – отвечает мужчина с полным безразличием.

Потом я вспоминаю, что у нас нет стационарного телефона и, несмотря на мои увещевания, родители до сих пор не подарили мне сотовый.

– Можно одолжить у вас мобильник, пожалуйста? – говорю я, и просьба мне кажется такой же дикой, как и ситуация, в которой я оказался.

– В жизни не имел ничего такого, – отвечает незнакомец. – Ты уж прости, малец.

Теперь мне по-настоящему хочется плакать.

– И что же мне теперь делать? – спрашиваю я, как будто этот тип, которого я вижу впервые в жизни, может помочь разобраться в ситуации.

– Побудешь со мной, – заявляет тот, словно это само собой разумеется.

– С вами? – спрашиваю я. Руки и ноги у меня тяжелеют, весят, наверное, тонну; я весь обмяк, вот-вот упаду. – И как долго? – задаю второй вопрос, как будто мы в самом деле ведем осмысленный диалог.

– Пока твои родители не вернутся, – сообщает он как самую очевидную вещь.

Проходят минуты, и я убеждаюсь: надежда на то, что все это дурная шутка, самым жалким образом развеивается прахом. Но я еще не готов свыкнуться с новой реальностью. Вот почему осмеливаюсь спросить:

– Кто вы такой?

– Можешь называть меня… дядей.

Насколько мне известно, и мама, и папа были единственными детьми в семье. Тогда откуда взялся дядя?

– Но у вас ведь есть имя, правда?

– Зови меня дядей, и все дела, с меня довольно, – заявляет тот, отирая тыльной стороной ладони подбородок, с которого капает яблочный сок.

Я вдруг осознаю, что не видел раньше не только его, но и ножа, который он держит в руке. Это не наш. Покончив с яблоком, он кладет нож на стол, вытаскивает из кармана скомканный красный платок, вытирает физиономию и промокает вспотевшую шею. Потом протягивает руку ко мне, на что-то указывая:

– Можно?

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять: его интересует табель, который я все еще сжимаю в руках. Я колеблюсь, но, поскольку не знаю, как ему отказать, все-таки протягиваю листок.

Мужчина осторожно берет его, стараясь не запачкать, и подносит к глазам, чтобы разобрать получше. Долго всматривается в строчки.

– Ничего себе, – говорит он наконец, по-видимому искренне восхищенный. – Оценки отличные, спору нет, – заключает, отдавая мне табель.

– Я исправил оценку по математике, – сообщаю я, сам не знаю почему. Может, хоть это и безумие, потому что надеюсь заслужить награду: а вдруг дурной сон возьмет и кончится.

– Знаешь загадку о непарных носках? – спрашивает мужчина.

– Нет.

– Так вот… У тебя двадцать шесть белых носков, восемнадцать черных и шестнадцать красных, и все перемешаны в ящике, который стоит в темной комнате: сколько носков нужно вынести из комнаты, чтобы могла получиться пара одного цвета?

– Три, – тут же отвечаю я. – Если два первых носка – непарные, достаточно соединить какой-то из них с третьим.