Книга Дом огней, страница 106 – Донато Карризи

Джербер решил последовать за призывом воскового человечка. Свернул за угол и попал во второй коридор. В глубине виднелась открытая дверь. В центре комнаты без окон стоял круглый столик на одной ножке. На столике – семь свечей.

Зажженных.

Джербер находился на полпути между входной дверью и комнатой с круглым столом. Наверное, самым разумным было бы повернуться и уйти.

Он набрался храбрости, хотя не сразу, и двинулся вперед.

Семь зажженных свечей. Это не случайно. Семь восковых человечков, как тем летним днем в Арджентарио двадцать пять лет назад. Оставалось дождаться, когда кто-нибудь скажет «Аримо».

С одной стороны, увиденное по-настоящему напугало его. С другой стороны, раздразнило. Какую бы цель ни преследовал этот спектакль, Пьетро Джербер призвал на помощь весь свой скептицизм, чтобы не поддаться. Очередное представление, твердил он себе. Кто-то хочет заставить меня во что-то поверить. Пришла пора поднять занавес и посмотреть, что кроется за ним.

Поэтому было необходимо убедиться лично.

Едва переступив порог, он обвел комнату взглядом. Разумеется, там не было никого. Только семь свечей источали сладковатый аромат, тяжелый и удушливый.

Джербер пошел вокруг старинного стола, представляя себе участников спиритического сеанса. Стульев не было, поэтому он решил, что спириты проводили обряд стоя. Интересно почему. Он всегда воображал, что во время таких сеансов люди сидят и держатся за руки. Именно это он читал в романах и видел в кино. Он вдруг почувствовал себя глупым и совершенно неуместным в такой обстановке. Кто знает, чего ждут от него творцы этой мизансцены. Хотят вселить в него страх? Запугать окончательно? Нужно понимать это как угрозу – или как-то иначе? Дабы показать, что он не боится, Джербер склонился к свечам с тошнотворным запахом и задул один за другим все семь огоньков.

Едва психолог начал выпрямляться, как у него закружилась голова. Выступил холодный пот. Он оперся о стол, надеясь, что накатившая тошнота скоро пройдет. Все закружилось перед глазами. Локти соскользнули со столешницы, и Джербер стал падать. Не успев вытянуть вперед руки, приложился к полу левой стороной лица. Боль отдалась от виска к скуле, дошла до самого подбородка.

В глазах потемнело. Но все-таки удалось разглядеть, как кто-то входит в комнату. Тень маленького роста плясала вокруг него, вокруг стола с погашенными свечами. Словно издалека, из тумана чувств послышался звонкий, хрустальный детский смех.

Он говорит, что покажется, когда настанет нужный момент.

Кем бы ни был гость, в какой-то момент он остановился перед Джербером. Встал на колени, уставил на него лукавые, любопытные глазенки. Прядки волос прилипли к потному лбу. На носу веснушки, на щеках летний загар. Одет в футболку «Фьорентины». Губы раздвинулись в щербатой улыбке.

– Привет, Пьетро, – сказал Дзено Дзанусси, узнавая его.

Джерберу хотелось спросить, что он тут делает. Но пока что он просто был счастлив, что пропавший товарищ по играм не умер. Хотя и спрашивал себя, как вышло, что за столько лет он ничуть не изменился.

«Он не такой, как другие дети. Он совсем не растет, – сказала Эва, впервые заговорив с ним о своем воображаемом друге. – Ему навсегда пять лет».