Книга Дом огней, страница 120 – Донато Карризи

Audire Discere Videre.

Чуть позже Майе позволили в сопровождении двух полицейских подняться в ее комнату, чтобы собрать одежду и личные вещи: все это она как попало побросала в сумку. Ей даже не разрешили попрощаться с Эвой.

Джербер ждал ее внизу, стоял на холоде рядом с «дефендером». Он был взбешен завершением этой ночи и огорчен тем, что не смог помочь маленькой пациентке, освободить ее от забравшего над ней власть призрачного ребенка.

Этот призрак был искусственно внедрен в ее разум и подпитывался поддельными воспоминаниями и откровенным враньем.

Если бы только Эва успела под гипнозом завершить портрет матери, она бы собственными глазами увидела подлинные черты воображаемого друга. Такое откровение развеяло бы чары, опутавшие ее разум и подавляющие волю.

Раздумывая над этим, Джербер на миг поднял голову и устремил взгляд на огромное здание. Свечи на подоконниках превратили угасший дом в дом огней. Огонек плясал и за окном Эвиной комнатки. Рядом со свечой в руках стояла и сама девочка. Стояла молча, неподвижно, светлые волосы рассыпались по плечам. Их взгляды встретились. Психолог вспомнил, как в самом начале эти глаза показались ему ледяными. Теперь в них читалась немая мольба о помощи. Но он не мог ответить на этот призыв. Он больше ничего не мог для нее сделать.

И тут Эва приникла лицом к стеклу. Приоткрыла рот и подышала на прозрачную поверхность, выпустив облачко пара. Потом стала рисовать, пальцем. Послание Пьетро Джерберу. Последнее перед тем, как расстаться навсегда.

Психолог разглядел мордочку маленького зверька. Потом Эва нарисовала спинку, а на ней – иголки.

Дикобраз обрел форму, потом быстро исчез, когда облачко испарилось. Но этого гипнотизеру хватило, чтобы понять, как выглядит мать девочки.

Он открыл входную дверь и прежде Майи вошел в квартиру, неся сумку с ее одеждой. Девушка следом за ним шагнула в темноту, не говоря ни слова. Она явно до сих пор была выбита из колеи. Джербер не хотел ехать с ней в гостиницу, оставить ее одну тоже не мог, поэтому предложил остановиться у него.

Только на одну ночь, завтра он поможет ей найти другое пристанище.

Он включил свет во всех комнатах, чего никогда не делал. С тех пор как Сильвия с Марко уехали, он завел привычку пробираться в темноте, по-кошачьи. Но сейчас ему хотелось, чтобы квартира ожила. Не была бы похожа на гробницу одинокого, раздавленного, негодного психолога в свободном падении.

– Мне нравится у тебя, – сказала рыжеволосая девушка.

Может быть, из вежливости. Хотя квартира и вправду была красивая, располагалась в историческом здании в центре Флоренции, и Джербер вместе с бывшей женой со вкусом ее обставили. Джерберу с трудом верилось, будто Майя не заметила беспорядка во всех комнатах и царящего повсюду уныния.

Джербер уступил ей свою спальню. Выдав ей банный халат и чистые полотенца, улучил время, пока Майя принимала душ, и сменил простыни на супружеской постели. Пожелав ей спокойной ночи, хотя было уже три часа утра, сам пошел помыться.

Почти двадцать минут неподвижно стоял под горячими струями, смывая с себя давно копившееся смятение. Закончив, посмотрелся в зеркало, висевшее над раковиной. Сквозь патину пара проступило исхудалое лицо ветерана, вернувшегося с поля битвы, выжившего среди ужасов войны, но потерпевшего поражение.