Книга Дом огней, страница 117 – Донато Карризи

Секунды длились бесконечно. Потом Эва повела себя неожиданно, даже странно. По-прежнему с закрытыми глазами повернулась к пустому креслу рядом с шкафом. Так и сидела, не двигаясь, словно ожидая чего-то.

Через несколько мгновений она открыла глаза.

Джербер этого не ожидал. Майя пыталась поймать его взгляд, но он сосредоточился на Эве. Девочка дышала размеренно, и психолог понял, что она все еще под гипнозом.

Тогда к нему пришло озарение: прием был рискованный, и Джербер не знал, сработает ли это. С вызывающим видом он уселся в кресло с подлокотниками.

С этого места он увидел то, чего никогда прежде не замечал. От такого открытия у него перехватило горло и засосало под ложечкой.

Эва искала взглядом вовсе не кресло. Она глядела на белый шкаф.

Джербер открыл обе створки белого шкафа и заглянул внутрь. Перед ним – только платьица, развешенные в ряд.

– Там ничего нет, – вполголоса подтвердила Майя из-за его спины. – Я все время достаю оттуда одежду Эвы и вешаю обратно, если бы там было что-то необычное, я бы заметила.

Но Джербер не верил ей. Девочка продолжала смотреть именно в этом направлении.

Тогда он сдвинул вешалки и, держа в руке свечу, осмотрел шкаф изнутри. Прощупал все поверхности, даже в верхней части. Потом опустил взгляд. Из нижнего угла торчал кусок черного кабеля. Джербер встал на колени, нагнулся, чтобы лучше его разглядеть. Кабель обрезали: наружу торчали медные проволочки.

– Для чего это? – спросила Майя.

Уверенный, что она знает ответ, психолог вопрос проигнорировал. Наверное, до недавнего времени в глубине шкафа скрывали маленький усилитель звука, соединенный с генератором частот. Скорее всего, металлическую или деревянную коробочку, почти незаметную. Джербер не сомневался – голос, подсказывавший Эве, что говорить или делать, исходил из прибора, подсоединенного к этому черному кабелю. И он звучал на частотах, которые ухо взрослого не воспринимает, точно как ему объясняли синьор Ф. и синьор Р.

Вот почему, общаясь с воображаемым другом, девочка всегда поворачивалась в одну и ту же сторону.

Но кто-то, возможно заметив, что он вот-вот обнаружит истину, озаботился убрать аппарат.

Проследив, куда ведут провода из шкафа, доктор убедился, что они попросту исчезают в стене.

Между тем Майя не отставала:

– Ты так и не скажешь мне, что происходит?

Джербер развернулся, положил ей руки на плечи, вроде бы беря под защиту, но в то же время удерживая на месте.

– Давай начистоту: придя ко мне, ты сказала, что ни один детский психолог не захотел заниматься случаем Эвы. Ты определила меня как «улестителя детей», то есть прекрасно знала, кто я такой.

– Да, – подтвердила девушка, оробев.

– Кто говорил с тобой обо мне?

Майя опустила глаза.

– Странно, но я этого не помню.

– Это прозвание, «улеститель детей», – информация конкретная, четко выраженная: как ты можешь не помнить, от кого ее услышала?

– Клянусь тебе, я не знаю.

– Что еще тебе известно обо мне?

Она задумалась.

– Что у тебя есть бывшая жена по имени Сильвия и сын Марко. Оба живут в Ливорно.

– Я никогда не упоминал о них при тебе, – покачал головой Джербер. Не дожидаясь, пока она заговорит, выпалил: – Расскажи про твоего парня.

– Какого парня?

– Того, с которым, по словам синьоры Ваннини, ты позавчера ссорилась по телефону.