Книга Дом огней, страница 39 – Донато Карризи

Прочие залы покрыты пылью. И погружены в тишину.

Мало того что Эва была удалена от всего и от всех, – она жила практически в стенах своей комнаты, словно в заточении. Разве что вместо решеток – немыслимые обои с маргаритками.

Ты нашел свою красивую ручку.

Откуда она могла знать, что авторучка пропала? Сказала наугад? Психолог вспомнил свист, который услышал у себя в кабинете. Нет, это невозможно, сказал он себе.

Прошел почти час, и он услышал знакомые шаги на лестнице. И вот финская девушка возникла на пороге.

– Простите, что заставила вас так долго ждать, – извинилась Майя. – Сегодня Эва никак не могла уснуть.

– Ничего страшного. – Джербер хотел было объяснить, что бессонница – побочный эффект гипноза. Но потом одумался: это значит, что терапия сработала, а он не в силах разгадать смысл истории, которую девочка рассказала, будучи в трансе.

Майя не заметила запинки. Чуть ли не летая по кухне, вынула бокалы из буфета, извлекла бутылку красного вина, уже откупоренную и самым нелепым образом поставленную в холодильник. Джербер не возмутился при виде такого святотатства, поскольку глаза Майи блестели, когда она, прихватив все это, остановилась перед ним.

– Идемте со мной, – пригласила она; вручила ему вино и бокалы, а сама прихватила пирог.

Они уселись на каменных ступеньках, ведущих к дому, не замечая холода, под огромной белой луной, делающей излишним всякое другое освещение. Между ними – остатки ужина, который они ели просто так, без приборов, беря пирог с противня прямо руками.

– Синьора Ваннини рвется передать мне какие-то из своих рецептов, но это бесполезно: у меня ни за что не получится такая вкуснятина, – проговорила девушка с набитым ртом.

Джербер вспомнил зубчатый пирог Аделе, домоправительницы в Порто-Эрколе.

– Мука, сахар, яичные желтки и растопленное сливочное масло. Для начинки: свекольная ботва, кедровые орешки, изюм без косточек, черствый хлеб, щепотка корицы и, только никому об этом не говори, немного рома. – Невероятно: он до сих пор помнил рецепт. – А «зубчатый» он потому, что у него такие же края. – Джербер поднял руку и указал на тянувшийся вокруг всего дома карниз, чтобы Майя уловила сходство.

Это по-настоящему ее восхитило.

– И ты смог бы такой испечь?

– Однажды я провел целое лето с ногой в гипсе. Видя, что я смертельно скучаю, одна женщина, очень ко мне привязанная, научила меня готовить.

Девушка, заинтересованная, склонила голову набок. Перед ними среди холмов сверкали огни Сан-Джиминьяно.

Майя взяла бокал обеими руками, поднесла его к губам и сделала глоток, не отрывая взгляда от городка на горизонте. Она помрачнела, заметил Джербер.

– Знаешь, сколько раз я собиралась уехать из этого дома, – призналась Майя.

Действительно, он и сам задумывался, почему она до сих пор этого не сделала. Решение затвориться в огромном пустом доме с проблемной девочкой было нелегко понять. Кому в самом деле под силу вести такую жизнь?

– Но я уже почти отослала свой диплом в университет по электронной почте. Осталась заключительная часть, и потом я вернусь в Хельсинки, – добавила она, словно объясняя, почему медлит с отъездом.

Объяснение не совсем убедило психолога.

– Если у тебя складывается впечатление, будто ты бросаешь Эву, то это не так, – поддержал он девушку, поняв настоящую причину. – Ее уже бросили родители, особенно мать.