Книга Дом огней, страница 67 – Донато Карризи

По-моему, ему никто не ответил: он все время молчит, потом вешает трубку.

Возвращается в машину. Закрывает дверцу, на меня не глядит. Смотрит вперед, положив руки на руль. И не двигается, только дышит. Не знаю, почему он так делает. Так мы сидим довольно долго, мотор по-прежнему работает. Начинается дождь.

Наконец синьор в очках жмет на педаль газа, и мы трогаемся, медленно-медленно. Он включает дворники. Не знаю, куда он меня везет. Может, к себе домой, где синьора со светлыми волосами и красивые дочки. Здорово было бы с ними познакомиться, поиграть. Надеюсь, они не станут надо мной смеяться из-за платья принцессы.

Но синьор в очках по-прежнему со мной не разговаривает. Ничего не говорит мне. Совсем ничего.

И снова Джербер сам прервал сеанс с Эвой. Он заметил, что девочка в состоянии транса испытывает нестерпимую боль. Будто кто-то или что-то внутри нее пытается ее подавить, а она сопротивляется.

Вторая личность?

И снова он уехал, не попрощавшись с Майей. Правда, оставил для нее томик о Чимабуэ, положил на самом виду, на кухонный стол. Поскольку писать на старинных книгах – святотатство, он не сделал никакой надписи, даже записку не вложил. Был уверен к тому же, что синьора Ваннини прочла бы первая, и не хотел ставить девушку в неловкое положение.

Опять за рулем «дефендера» он ехал по полям Кьянти под небом, затянутым черными тучами, и пытался осмыслить то, что выяснилось во время едва завершившегося сеанса гипноза.

Воображаемый друг Эвы ввел нового персонажа в свой рассказ. Синьор в очках выглядит безобидно, этаким добродушным отцом семейства. И это Джербера потрясло. Еще и потому, что дети, описывая источник своих страхов, скорее вообразят монстра, нежели обычного человека.

Этот человек вызывал беспокойство именно потому, что казался безобидным. Хотя пока он не совершил никакого насилия, в его действиях уже угадывалось недоброе намерение.

Психолог был убежден, что Эва, как и маленький герой ее рассказа, не в состоянии уловить угрожающую двусмысленность, которая кроется порой в самом обычном поведении. В том, что синьор в очках узнал мальчика во время летнего карнавала и, никому ничего не сказав, отвез домой семью и вернулся, чтобы забрать его, было нечто извращенное, непостижимое для ребенка.

Психологу снова пришлось задаться вопросом – откуда взялся такой подробный отчет о событиях. Ведь, хотя рассказ и не был доподлинным, он казался правдоподобным настолько, что Джербер снова колебался.

Поэтому, подъезжая к Флоренции, он уже знал, куда направится на поиски совпадений. Хотя визит, который он собирался нанести, не будет легким.

На улицу Чиматори можно попасть только пешком. Если заходить со стороны палаццо Ринуччини, по дороге встретится продавец требухи и в ноздри ударит запах бульона для лампредотто^[4]. Хотя в данный момент на город обрушился ливень, скрадывающий все ароматы.

Эта улица была известна магазинами с давней историей. Джербер остановился перед одним из них, пытаясь укрыться в подворотне. Спастись от дождя не удавалось: вода струилась по лицу, по плащу «Бёрберри». Сквозь плотную завесу капель едва можно было разглядеть магазин тканей, семейное предприятие, основанное в пятидесятые годы и не менявшееся с течением времени.

Неоновая вывеска: имя владельца и год основания. Витрины с латунными рамами, освещенные маленькими бра. За одной из витрин можно было различить мужчину в темном пиджаке и красном галстуке, он стоял за длинным деревянным прилавком. Уложенные стопками за его спиной отрезы тканей разной выделки и расцветки составляли гармоничную мозаику.