Книга Когда она вернулась, страница 97 – Люсинда Берри

Папа кивнул, потому что хотел поговорить о маме не меньше моего. Прошло почти три недели с тех пор, как один звонок в дверь изменил все в нашей жизни, а у нас даже не было возможности обсудить это с глазу на глаз. В комнате или поблизости всегда был кто-нибудь еще, кто мог нас подслушать. Что ж, по крайней мере, по утрам в машине можно было разговаривать без опаски.

– Что будет с мамой, когда она съедет? – спросила я.

– Она что, сказала, что съезжает? Когда она это сказала?

– Папа, спок. Нет, мама ничего мне не говорила о переезде, но я подумала, что она обсуждала это с тобой.

Папа покачал головой.

– Мне она ничего такого не говорила. Думаешь, она хочет уехать?

Я пожала плечами.

– Без понятия. Я же сказала, мы с ней это не обсуждали.

– Считаешь, у нее есть такие мысли?

– Папа, я тебя умоляю. Послушай меня. Я спросила вовсе не поэтому.

Папа становился таким душным, когда на чем-то зацикливался, и меня это бесило.

– В какой-то момент маме придется уехать, и, когда это произойдет, я хотела бы поехать с ней.

Побледнев, папа покрепче ухватился за руль.

– Не знаю, что тебе сказать, малышка. Нужно будет серьезно об этом подумать.

– Но я уже подумала.

Папа слишком хорошо меня знал. Я никогда ничего не предпринимала, предварительно все не обдумав, обычно даже излишне. Эта черта всегда была моей проблемой.

– У меня осталось всего два года до колледжа, и я хотела бы провести как можно больше времени с мамой и Шайло, чтобы узнать их, прежде чем мне придет время уезжать.

Папа хотел было возразить, но знал, что я права. До колледжа было уже рукой подать, а я с шестого класса мечтала поступить в Технологический институт Джорджии, и даже если бы я не поступила туда, то в любом случае поехала бы учиться в другой штат. Возможность пожить с мамой и сестрой позволила бы мне узнать их так, как я никогда не смогла бы сделать это при других обстоятельствах.

За поворотом возле ремесленной лавки «Майклс» невдалеке показалась школа.

– А что об этом думает твоя мама? – поинтересовался он.

– Я еще ничего ей об этом не говорила. Хотела для начала узнать твое мнение.

Папа удивленно вскинул брови.

– В самом деле?

– Конечно.

Папино мнение всегда было главным для меня, и ничто не могло изменить этот факт.

– Мне нужно будет обсудить этот вопрос с Мередит, чтобы выяснить, что думает она, – сказал папа.

Я закатила глаза.

– Это не настолько серьезно. Ты не мог бы пока ничего ей не говорить? Все, чего я хотела, – это рассказать тебе, что хочу сделать, когда мама будет готова. Не стоит раньше времени делать из этого большое событие.

Мы свернули налево, на выделенную полосу. Я подхватила стоявший у меня между ногами рюкзак.

– Прошу тебя, просто подумай об этом, – наклонившись, я чмокнула папу в щеку, и он перестроился в очередь за голубым минивэном. – Я люблю тебя, папа.

Кейт

Тогда

Мы похоронили Уиллоу – просто и без затей. Неважно, сколько раз Абнер повторил, что мы возвращаем ее земле. Мы положили ее в яму и закидали комьями грязи, затянув что-то про «прах к праху» и «пыль к пыли». У меня шла кругом голова при мысли о том, что мы натворили. Мы задушили ее. Вот что мы сделали, под каким бы сладким соусом ни пытались это подать и сколько бы эвфемизмов ни изобреталось. Мы были в ответе за смерть человека. Через это нам было не переступить, хоть Абнер и делал вид, будто все так и задумывалось и было частью генерального плана. Все соглашались с ним, как всегда. Меня от них тошнило. От гнева и горя все внутри меня день ото дня затягивалось в тугие узлы и кровоточило.