Книга Прежняя жена, страница 101 – Шанора Уильямс

Я ускорила шаг, толкнула дверь – он был там. Мой муж. Стоял посреди павильона, опустив голову, – читал дневник.

Он не поднял взгляд, но уверена – услышал, как я вошла. Он продолжал читать, на скулах играли желваки, глаза напряженно всматривались в страницы.

– Роланд! – окликнула я.

– Давно? – Его голос был хриплым и грубым.

Кровь стучала у меня в висках.

– Давно – что?

Он поднял голову и скривил лицо:

– Давно ты знаешь о них?

Я сжала руки:

– Несколько недель. Нашла их, когда начала убираться в павильоне.

– И ты даже не подумала рассказать мне об этом? – Закрыв дневник, он потряс им в воздухе. – Так вот почему ты пряталась? Вот почему так нервничала, когда меня видела?

– Да, – призналась я.

Роланд цокнул языком и покачал головой:

– Да уж, Самира. Да уж.

Он бросил дневник на стол, книжка распахнулась.

– Сколько ты прочитал?

– О, я прочитал достаточно. Поверь.

Я закрыла дверь и сделала несколько шагов вперед:

– Роланд, я знаю, что ты сейчас расстроен, но мне нужно спросить тебя кое о чем очень важном.

– О чем, Самира?

– Ты клянешься, что не имеешь никакого отношения к смерти Мелани? Вообще никакого?

– Я уже так много раз клялся тебе в этом. Не знаю, на сколько еще меня хватит. – Он взглянул на дневники на столе. – Понимаю: если судить по тому, что написано здесь, кажется, что во всем виноват я, но я ни при чем, Самира. Она была вруньей. Она просто постоянно, мать ее, врала!

Я кивнула, засунув холодные пальцы в карман куртки.

– Ты дошел до той части… до романа с Диланом?

– Да. – Он опустил голову, уставившись в пол. – Я всегда подозревал, но…

– Ты когда-нибудь говорил с ним об этом?

– Нет. К тому времени, как подозрения укрепились, было уже слишком поздно. Наш брак летел в тартарары, Мелани настаивала на разводе.

– Так зачем же держать Дилана рядом, если ты знал, чем они занимались за твоей спиной?

– Потому что я понимал, что собой представляет Мелани. И потом, я не держал его рядом. Я попросил Дилана подыскать себе другое жилье и съехать. Но не упоминал, что подозреваю об их связи. Списал все на ситуацию в браке – сказал, что нам как паре нужно больше пространства, чтобы разобраться с некоторыми проблемами. Я люблю Дилана как брата и в глубине души простил его, но мириться с тем, что он под одной крышей с нами, не мог, поэтому придумал предлог, чтобы он съехал.

– Значит, ты простил его, но не Мелани?

Роланд резко поднял взгляд, посмотрев на меня в упор:

– Самира, ты, твою мать, не понимаешь! Ты, может, думаешь, что Мелани милая и славная, но ты видишь только одну сторону случившегося. Она много раз нападала на меня, потому что я отказывался на нее даже смотреть.

– Нападала? На тебя?

– Да! До того, как она призналась в измене, она всеми силами пыталась спровоцировать меня. Но я все еще восстанавливался после травмы, был дико подавлен из-за этого, и ничто другое меня не заботило. Не хочется признавать, но это правда. Я злился на весь мир, переживал из-за карьеры, а Мелани плевать хотела. Ее волновала только она сама. Когда мы поехали на Гавайи, она сказала мне, что изменила, а я не отреагировал. Просто не знал, что говорить и делать. Я был готов отойти в сторону, отложить выяснение отношений, чтобы мы оба могли собраться с мыслями. Черт, я бы даже, наверное, простил ее и попытался восстановить отношения, однако ей не понравилось, что я собираюсь, ничего не говоря, выйти из комнаты, и она дала мне пощечину. И в ту ночь она била меня снова и снова, требуя, чтобы я отреагировал, чтобы показал ей, что чувствую, и я просто… Я сорвался. Я… я схватил ее за лицо – да, немного грубо – и знаю, что она испугалась, но она сама меня спровоцировала. Удары, вопли, угрозы, что она снова мне изменит, потому что я, размазня и трус, ее не заслуживаю… Я не выдержал. Игры с огнем ничем хорошим не заканчиваются, Самира.