Книга Прежняя жена, страница 37 – Шанора Уильямс

Он рассмеялся в ответ:

– Я выиграю!

– Почему вы так уверены?

– Потому что я настолько хорош.

– Вот это самонадеянность!

– Хотите сделать ставку?

– Зависит от того, на что мы ставим.

– Ужин, – предложил он. – Если я выигрываю, после турнира вы со мной поужинаете.

– Ладно, – усмехнулась я. – А если проиграете?

Он прихватил свою сумку с клюшками для гольфа:

– Не проиграю.

Его уверенность была восхитительной. Она растеклась у меня внутри, как хорошее вино, и я впитала в себя эту встречу и остаток вечера прокручивала ее в голове.

И конечно же, он победил. Когда игра закончилась, Роланд не позировал для фото, не болтал с другими игроками, не праздновал вместе с ними. Он отправился прямо в отель. Я в это время поправляла витрину, и Роланд, с кубком в руке, развернул меня к себе.

– Я же говорил тебе, что выиграю, – сказал он.

И поцеловал меня. Вот так. На глазах у всех – сотрудников отеля, болельщиков и журналистов, которые последовали за победителем.

Вот тогда я в него и влюбилась. Он был таким смелым. Таким дерзким. Таким уверенным. Таким… идеальным. И целовался как бог. За ужином он угощал меня на призовые деньги.

Но турнир закончился, и поэтому ему пришлось отправиться домой.

Домой – далеко, в Колорадо.

Я захлопнула дневник.

– Нет, Самира. Нет! – Помотав головой, я встала.

Нет. Дневник личный. Она писала о своем браке – о Роланде. Это святое!

Но оставалось так много вопросов. Почему Мелани спрашивает себя, когда между ними все разладилось? Что произошло с их браком? Они были счастливы и любили друг друга. Любили ведь?

Я посмотрела на обложку дневника, потом мой взгляд устремился к стеллажу. Я сняла оставшиеся томики: да, все пронумерованы, и в каждом на первой странице ее имя.

Мелани завела дневники специально, чтобы писать о своем браке. Почему? Кто вообще так делает?

Она хотела когда-нибудь опубликовать свои воспоминания? Решила оставить мемуары? Роланд говорил, что она любила писать, но никогда не упоминал, что она писала такое. Так что же, черт возьми, она собиралась делать со своими признаниями? И почему дневники оказались в павильоне? Читал ли их Роланд? А его мать? Хоть кто-то?

* * *

Вечером, пока я умывалась и чистила зубы, Роланд рылся в гардеробной. Я закончила как раз тогда, когда он, зевая, вышел оттуда в синих клетчатых пижамных штанах.

Пока Роланд устраивался на своей половине кровати, я сидела на другом краю, натирая лосьоном руки и ноги. Убирая волосы под шапочку для сна, я думала, под каким соусом подать свою находку, чтобы муж не расстроился.

– Мелани любила читать, – начала я, чувствуя себя абсолютной дурой.

Многие любят читать. Я люблю. Роланд тоже. Он как раз собирался открыть книгу: прислонился спиной к изголовью кровати и надел очки для чтения. Но было слишком поздно отказываться от своего заявления.

Повернувшись к мужу, я увидела, что он замер с томом в руках.

– У нее в павильоне много книг, – добавила я.

– Да, Мелани их просто проглатывала.

– Заметно. У нее хорошая коллекция. Магазины подержанных книг решат, что выиграли джекпот, когда я им это пожертвую.

– Хм… – Роланд улыбнулся, но глаза оставались серьезными.

Он открыл страницу с закладкой.

– А ты не в курсе, она часто что-нибудь писала?

– Писала? – Роланд пробегал глазами строчки. – Я знаю, что Мелани пыталась вести что-то вроде дневников, однако, как она говорила мне, ничего серьезного там не было. В основном, насколько я понимаю, описывала, как провела день. Как себя чувствовала. Терапевт велел ей заполнять дневник ежедневно. Но больше я ничего не знаю. Никогда не видел, как она пишет. – Он сделал паузу. – Одно время Мелани посещала психотерапевта.