Книга Страсть и ненависть (ЛП), страница 91 – Шанора Уильямс

Я позволяю ему сделать это, но сама не отвожу взгляда от стула.

Кроме него я больше ничего не вижу.

Мое сердце грохочет в груди, когда он прижимается членом к моей заднице. Я царапаю стену ногтями и тяжело дышу, когда он хватает за пояс трусиков и злобно дергает их вниз.

«Будь умной девочкой. Никогда не глупи. Быстро думай. Без колебаний. В нашем мире первый инстинкт всегда правильный. Если когда-либо ты будешь в опасности, подумай о том, что бы сделал папа».

Папа...

Это его слова.

Мне было одиннадцать лет, когда он сказал мне их, и я никогда этого не забуду. Я попала в свою первую драку в возрасте четырнадцати лет. Я избила ее так сильно, что меня выгнали из школы и заставили перевестись в другую. Другие школы не хотели меня принимать, поэтому мама оставила меня на домашнем обучении.

Это было лучшее решение, которое она когда-либо принимала.

Она говорила это каждый день, когда мы вместе занимались на кухне.

«Подумай о том, что бы сделал папа».

Я видела отца в действии.

Видела его сердитым.

Я также видела сердитым Тони, и ни один из них не сдерживался в своих действиях.

Они давали волю гневу.

Уничтожали без раздумий, разрушали без ограничений.

Раньше я ненавидела папу, приходившего домой с пятнами крови на рубашке и пистолетом с горячим стволом.

Была в ярости, когда Тони говорил, что это просто бизнес и что это нужно сделать.

Но теперь... Я понимаю.

Потому что двинутые, больные ублюдки, как Человек-топор, не заслуживают второго шанса.

Такие ублюдки, как он, заслуживают смерти.

Когда слышу, как звякает пряжка его ремня, тогда я делаю свой ход.

Его рука на основании моего черепа, прижимает мою щеку к холодной стене, пока он расстегивает молнию и снимает свои штаны и нижнее белье.

Но он глупец, если думает, что я слабая. Я достану его раньше. И в этот раз будет гораздо хуже.

Когда он убирает свою руку, я бью локтем ему в лицо, приседаю и бросаюсь к стулу.

Он рычит и срывается за мной, хватая за волосы и дергая назад. Схватив за плечи, бьет меня прямо в лицо большим кулаком, возвращая удар.

Из моего опять разбитого носа течет кровь

Я кричу, со всей силы отпихивая его.

Я не прекращаю бороться. Потому что папа не прекратил бы борьбы. Тони не прекратил бы. Мама не сдалась и не уступила своей болезни, даже когда узнала, что скоро умрет.

— ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ! — кричу я, царапая его лицо, используя все свои силы.

— Заткни свою пасть! — орет он, шагает вперед и снова прижимает мое лицо к стене. Человек-топор прижимает мое обнаженное тело к себе, а затем что-то твердое вдавливается в центр моей задницы.

В сухой вход он толкается так чертовски больно, что я не выдерживаю и кричу.

Его отвратительный член в моей попке, мои волосы в его руках и он врезается, грубо толкается, растягивая меня шире.

— Ты самая твердолобая сука, которую я знаю. Просто заткнись и прими его! — рявкает он, когда я кричу от боли. — Ты можешь ударить меня ножом, драться со мной и даже заставить Драко избить меня до полусмерти, но ты знала, что в итоге я получу то, что хочу.

Он зарывается лицом в мои волосы и вдыхает мой запах.

Но я даже не могу оттолкнуть его, потому что непрошенные слезы текут по моему лицу, и они говорят мне все. Я боюсь. Я ничего не могу сделать.

Его член погружается все глубже и глубже. Он прижимает меня так сильно, что я едва могу дышать.