Книга Ненависть и наслаждение (ЛП), страница 97 – Шанора Уильямс

Я киваю, с трудом сглатывая.

— Тогда не делай мне больно.

Он глубоко вздыхает, когда я возвращаю ему фотографию. Драко снова засовывает ее в задний карман, а затем кладет руку мне на поясницу, направляя меня обратно к внедорожнику.

— Ты все еще мне не доверяешь, — говорю я, когда мы находимся на полпути к машине.

Он не отвечает, потому что не доверяет мне.

— Больше никаких игр, — говорит он твердым и низким голосом.

Я начинаю говорить, когда мы приближаемся к внедорожнику, но как только открываю рот, что-то гремит, и земля буквально трясется вокруг нас. Задыхаясь, я смотрю направо и вижу, что серебристый «Мерседес» взорвался. Огонь взметается вверх, дым мгновенно поднимается в воздух.

Охранники на дороге начинают кричать, бросаясь к машинам. Гильермо и Диего в мгновение ока бросают Генри на грунтовую дорожку и тоже бегут к машинам.

Но в считанные секунды вторая машина тоже взрывается, отправляя троих охранников обратно в голубое поле.

Крик вырывается из меня, когда меня бросают на землю.

Драко сверху на мне, дышит тяжело и часто. Шипы от цветов колют меня в спину и в руки, я кричу от боли, но мой крик заглушает другой взрыв.

Этот взрыв оглушает меня. Он ближе. В моих ушах звенит, глаза Драко крепко зажмурены, зубы стиснуты, пока он пытается вынести шум. Пламя поднимается позади него, стремясь к небу. Шипы теперь кажутся намного острее, они вонзаются в мою кожу.

Мне кажется, я плачу. Кричу. Я не знаю. Не могу сказать.

Мне больно. Везде.

Глаза Драко распахиваются, когда он наконец вскакивает, но быстро приседает, чтобы погладить меня по подбородку. Он что-то кричит, но я его не слышу. Затем он поворачивается, в считанные секунды вытаскивает пистолет и бросается прочь.

Теперь я слышу свои стоны. Вижу тропинку всего в нескольких шагах от себя и перекатываюсь к ней, мои ноги и руки пронзают шипы, пока я не приземляюсь туда, где нет шипов.

Я поднимаю руки вверх. Они все в крови.

Потом я смотрю на машины. Их разнесло на куски. Часть обломков окружает меня. Что-то тяжелое и теплое пробегает по моему животу, и я смотрю вниз, замечая Сильвию, скользящую по мне, снова пробирающуюся сквозь цветы, исчезающую в синеве.

Слишком потрясенная, чтобы паниковать, кричать или плакать, я пытаюсь сесть, опираясь на свои окровавленные руки. Грязь попадает в раны и жжет, но я справляюсь. Тень нависает надо мной, пока я пытаюсь встать, и кто-то толкает меня обратно на землю.

Он переступает через меня, его ноги теперь за моей головой, и он насмешливо смотрит на меня сверху вниз.

Я не знаю этого человека.

Это не один из охранников.

Он хватает меня за руку и поднимает, перекидывая меня через плечо, и начинает бежать по полю.

Вся моя боль утихает, адреналин ужаса снова наполняет меня. Я слышу, как кричат мужчины. Слышу, как Драко кричит в ярости, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.

Откуда, черт возьми, взялся этот человек и как он прошел мимо охраны? Мимо Драко?

Я кричу во всю глотку, зову Драко, как в тот ужасный день в подвале. Я кричу, пока у меня не начинает першить в горле, но мужчина продолжает бежать, крепко держа меня, даже когда я сопротивляюсь и брыкаюсь. Он слишком силен.

Наконец я вижу Драко, спешащего по тропинке. Я кричу еще раз, когда понимаю, что он ищет меня.

— Драко!