Книга Горькая истина, страница 18 – Шанора Уильямс

Доминик продолжает исполнять свои обязанности, пожимая руки и улыбаясь направо и налево. Но тут его сердце уходит в пятки. У него шумит в ушах. Перед ним та самая женщина-ведьма из первого ряда. Она смотрит на Доминика – вернее, сквозь него. Карие глаза кажутся почти черными, на губах играет едва заметная улыбка. Она сверлит взглядом Доминика, будто все про него знает и видит его насквозь. Губернатор поворачивается к офицерам охраны по другую сторону ограждения. Они рядом, какое облегчение! Мало ли что взбредет в голову этой особе – чего доброго, кинется на него с ножом и перережет горло.

– Какое у вас ожерелье! Просто супер! – Голос Джо выводит Доминика из ступора; жена подходит ближе, разглядывая украшение на груди незнакомки-ведьмы. – Где купили?

– Спасибо. Я сама его сделала, – отвечает та и, улыбнувшись Джолин, снова впивается глазами в Доминика.

«Чего ей надо? С какой стати эта женщина на меня пялится?» – проносится в голове Доминика.

– Изумительно! Какая вы творческая натура!

Ожерелье совершенно не в стиле Джо. Доминик предположил, что она хвалит украшение просто из вежливости, потому что это еще одна ее привычка. Всегда старается сделать человеку комплимент. Джо приучила себя быть позитивной и не выискивать изъяны. Но для Доминика стоящая перед ним ведьма – источник негатива в чистом виде. Есть в ней что-то зловещее, отчего у Доминика пересыхает во рту и дрожат руки.

– Мистер Бейкер, ваша сегодняшняя речь была очень трогательной, – с улыбкой обращается к нему ведьма, демонстрируя не слишком ровные зубы: верхний правый клык слегка выдается вперед.

– Спасибо. – Доминик переступает с ноги на ногу и снова поглядывает в сторону охранников. – Благодарен вам и за высокую оценку, и за то, что вы пришли.

– А как же иначе? Ни за что на свете не пропустила бы ваше выступление.

Доминик обнимает Джо и притягивает ее к себе. Он нуждается в опоре и ободрении – в любой форме.

– Над речами я работаю вместе с женой.

– Хм, – только и произносит ведьма, не то чтобы с осуждением, но без особого восторга.

Доминик выпрямляется во весь рост.

– Извините, не расслышал ваше имя.

– Я не представилась.

Ведьма протягивает ему руку. Доминик смотрит на ее кисть. Пальцы унизаны серебряными и медными кольцами, на тыльной стороне узор хной. А на ладони татуировка – открытый глаз.

– Иден, – представляется ведьма, ожидая, когда Доминик пожмет ей руку.

Сердце Доминика начинает биться быстрее, но, скрывая беспокойство, он обменивается с ведьмой рукопожатиями, как с любой другой потенциальной избирательницей. Ладонь у нее влажная и прохладная, хотя на улице тепло, и, взглянув Иден в глаза, Доминик невольно замечает, как они чуть сужаются, а зрачки становятся шире. По телу Доминика будто пробегает электрический разряд. Это еще что такое? Может, ему показалось? Иден сжимает пальцы Доминика крепче, а тот борется с желанием поскорее отдернуть руку. Но не шарахнется же он от женщины на глазах у восторженной толпы? Многие расценят это как грубость, и, похоже, Иден достаточно проницательна, чтобы воспользоваться ситуацией.

Слишком много свидетелей.

Слишком много камер.

Имиджем рисковать нельзя.

– Думаю, вы победите, – говорит ему Иден.

– Что? – бормочет Доминик.

– Вы так считаете? – оживляется Джо.

– Да. Но нужно будет побороться за победу и говорить только правду.