Книга Горькая истина, страница 8 – Шанора Уильямс

– Здравствуйте, добро пожаловать во «Франко», – произнесла я, обращаясь к его визави.

Немолодой, бледный, с жирной кожей, на макушке лысина, нос картошкой. К тому же мужчина то и дело простуженно шмыгал носом, и, наверное, поэтому его кончик был красным. Короче, красавцем не назовешь, но сразу видно: деньги водятся – костюм с иголочки, на запястье сверкают часы. Однако радоваться щедрым чаевым раньше времени я не спешила. Богачи частенько оставляют официантов на бобах.

– Меня зовут Бринн, сегодня я ваша официантка. Что будете пить?

Тут я взглянула на второго мужчину – нельзя же его игнорировать, – и стоило увидеть знакомые светло-карие глаза, дыхание перехватило.

Ну и дела! Быть того не может! Это же он!

Доминик Бейкер, парень, с которым я встречалась в школе. Я училась в десятом классе, он – в двенадцатом. Доминик пригласил меня на свой выпускной, и – невероятно, но факт – нас выбрали королем и королевой бала. Мы были такими юными, такими популярными! Жизнь казалась нереальной, мы чувствовали себя парой знаменитостей. А теперь я стояла и пялилась на него с отвисшей челюстью и бешено колотящимся сердцем.

Доминик удивился не меньше моего, и я мысленно обругала себя за то, что не накрасилась как следует и даже не попыталась привести себя в более или менее приличный вид.

– Бринн Уоллес… – проговорил Доминик голосом тягучим, будто мед с коричневым сахаром.

Я тонула в его глазах, а этот голос обволакивал меня изнутри, точно горячая липкая масса.

– Обалдеть, какая ты красотка! Вот уж не думал, что снова тебя увижу.

Красотка? Он по-прежнему считает меня привлекательной? После школы я, как и многие, набрала несколько фунтов, а из-за отвратительного фастфуда, которым я питаюсь, кожа теперь гораздо хуже. Волосы стянуты в хвост на затылке, их не мешало бы выпрямить. Но все это не важно. Главное, что передо мной сидит Доминик Бейкер – тот, кого я до сих пор не забыла. Мне трудно было выбросить его из головы даже после того, как он уехал в колледж и наши пути разошлись. Он остался в Северной Каролине, поступил в Университет Дьюка с полноценной академической стипендией, и, хотя дорога туда занимала всего несколько часов, для нас это расстояние стало непреодолимым. Глупо было надеяться, что мы сумеем сохранить отношения. Мы расстались, потому что жизнь медленно, но верно развела нас в разные стороны. Иногда Доминик несколько дней подряд не писал и не перезванивал, а бывало, вечером мы болтали по телефону часами, наверстывая упущенное. Наконец и телефонный роман сошел на нет. До сих пор пом ню последний разговор, разбивший мне сердце на мелкие осколки.

«Ничего у нас не получается, да?» – голосом, исполненным грусти, спросил он.

«Да, не получается», – ответила я.

Я и тогда жалела об этих словах, а сейчас – особенно. Я должна была все сделать для того, чтобы у нас получилось. Следовало купить чертову машину не в одиннадцатом классе, а раньше, чтобы ездить в Дьюк и видеться с Домиником. Я так гордилась, что он учится в этом колледже! Ведь Доминик всегда был не просто умен, а мудр не по годам. А уж как сексуален, словами не передать! Да, после расставания мы созванивались раз в две-три недели, но через несколько месяцев перестали общаться.

И теперь Доминик выглядел потрясающе – шикарный серый костюм, блестящие ботинки, дорогие часы на правом запястье. Мужчина, сидевший напротив, со скептическим видом переводил взгляд с него на меня, дожидаясь, когда ему все объяснят или хотя бы скажут, кто я такая.