Книга Дело о даме-дуэлянте, страница 80 – Лариса Куницына

— А что будет с госпожой Ризен? — нахмурилась девушка. — Разве то, что она помогает преступнице, не заслуживает наказания? Она же не так глупа, чтоб не понимать, что подобные предложения делаются не с добрыми намерениями! К тому же до неё уже наверняка дошли слухи о том, что произошло между вами и этой де Ренси!

— Я обещаю, что допрошу её, — улыбнулся Марк, увидев, что девушка искренне возмущена поступком кружевницы. — Однако подобное посредничество вряд ли наказуемо.

— Это неправильно, — обиделась Элиза. — Ей наверняка заплатили, чтоб она нашла предателя в вашем доме! Она знала, что я должна прийти за заказом, и с чего-то подумала, что я готова за деньги причинить вам вред. Наверно это потому, что я так внимательно разглядываю её кружева, и она решила, что я готова на всё, чтоб заполучить такую вещичку!

— На самом деле многие девушки без ума от кружев, — улыбнулась Мадлен.

— Мне тоже они нравятся, но я ни за что не приняла бы подобное предложение, если б не приказ его сиятельства, — заметила камеристка.

На следующий день, едва начало смеркаться, она вышла из дома и не спеша направилась вдоль по улице, глядя по сторонам. Казалось, что это просто молодая служанка, которая получила свой долгожданный выходной и вышла прогуляться по городу, поглазеть на товары, выставленные на прилавках торговцев, и полакомиться сладостями в какой-нибудь небольшой кондитерской. Она действительно зашла в такую и купила кулёчек орехового печенья в виде сердечек. Потом она заглянула в галантерейную лавочку и выбрала там атласную ленту для чепчика приятного золотистого цвета и новый гребешок, украшенный накладкой в виде бабочки. На углу возле трактира она остановилась, чтоб послушать, как поёт молодой менестрель с лютней. Но когда он закончил петь балладу и двинулся со своей шляпой к зрителям, чтоб получить несколько монеток, она развернулась и пошла дальше.

Уже совсем стемнело, когда она свернула на улицу Белой совы и пошла по ней, глядя на красивые узкие фонари, висящие на гнутых кронштейнах. Мимо неё проходили дамы в разноцветных накидках с капюшонами и мужчины в добротных кафтанах, с короткими мечами на поясах. Это была улица богатых торговцев, и потому нижние этажи часто занимали лавки и магазинчики, и Элиза с любопытством заглядывала внутрь через гостеприимно распахнутые двери, чтоб увидеть прилавки, за которыми стояли приказчики, полки с яркими тканями и деревянные манекены, наряженные в готовые платья и камзолы.

Вскоре вдалеке показался изящный шпиль, поднимавшийся на фоне синего темнеющего неба над черепичными крышами квартала.

Часовня святой Гертруды была небольшой, но довольно вместительной и красиво отделанной, потому что была выстроена на пожертвования купцов, приехавших из города Реймс, откуда эта святая была родом, и потому её особо там почитали. Остановившись перед высоким узким зданием, девушка какое-то время любовалась красивым лепным карнизом и тонкими витыми колоннами, обрамляющими вход. В этот час широкие створки дверей были распахнуты, и в глубине зала торжественно и немного таинственно мерцали огни десятков свечей, отражавшихся в бронзовых витых шандалах и украшенных позолотой решётках. Поднявшись по ступеням, она вошла внутрь и осмотрелась. Прямо перед ней был проход к узкой площадке, над которой стояла статуя молодой женщины в ниспадающих одеждах, а по сторонам располагались три ряда скамей. В сумраке стен мягко поблескивали стёкла витражных окон, и она пожалела, что уже слишком темно, и она не может полюбоваться изображёнными там сюжетами.