Книга Дело о королевском изумруде, страница 18 – Лариса Куницына

Может, всё-таки ночью в дом кто-то проник? На первом этаже никого не было, и хотя там предусмотрены на окнах и дверях надёжные запоры, ведь дом просто набит золотом и драгоценными камнями, людей там не было. И как этот кто-то узнал, что именно в этот момент старому ювелиру взбредёт в голову рассматривать драгоценный камень? А если этот кто-то и заставил его открыть сейф и забрал изумруд? Но почему старик не поднял тревогу в доме, где ночевали несколько крепких и преданных ему мужчин? И как кто-то смог заставить его проделать все эти манипуляции с извлечением ключей из тайника и сейфа, а потом выдать месторасположение самого секретного хранилища, о котором знали лишь его сыновья?

Марк покачал головой, отложил перо и, рассеянно глядя на затейливый вензель на конверте, вздохнул. Если кто-то проделал всё это, то его целью был именно изумруд. Он не взял ничего из сейфа в мастерской, который должен был открыть и закрыть старик, не взял диадему и опалы. Пропал только изумруд. При этом такое преступление должно было быть тщательно спланировано. Судя по странным симптомам, старик был отравлен, может, именно так злоумышленник заставил его выполнять свои приказы, обещая дать противоядие? Тогда стало бы понятно, почему тот не осмелился позвать на помощь. А, может, он и звал, но остальные крепко спали, слишком крепко, чтоб услышать его? Их опоили снотворным? Такое возможно? Почему нет? И что это за изумруд, и сколько он стоит? Кому он понадобился, если ради этого было разработано столь сложное преступление?

Продолжая раздумывать об этом, Марк открыл незапечатанный конверт, достал оттуда сложенный вдвое листок и развернул. Ему сразу же бросился в глаза необычный почерк, очень мелкий и чёткий, без каких либо украшений в виде завитушек и выносных элементов. Он никогда раньше не видел ничего подобного, к тому же язык, на котором было написано послание, несколько отличался от того, на котором говорили в Сен-Марко, и всё же он был хорошо понятен. Но более всего его поразило содержание письма. Он раз за разом пробегал глазами по ровным скупым строчкам, с дрожью понимая, что это вовсе не розыгрыш, а нечто пугающее.

Он невольно вздрогнул, когда дверь его маленького кабинета с треском отлетела в сторону и ударилась о стену, а следом ворвался встрёпанный клерк с выпученными от ужаса глазами.

— Ваша милость, — проорал он, — внизу!.. Он встал!

— Кто встал? — спросил Марк, и его пальцы не вольно сжались, комкая письмо.

— Тот труп, который вы велели вскрыть… — пробормотал клерк, словно сам не веря в то, что говорит.

Марк не помнил, как выскочил из кабинета и сбежал вниз по узкой винтовой лестнице. В конце длинного коридора возле двери мертвецкой столпились перепуганные стражники. Здесь же стоял бледный как смерть тюремный врач Огастен, при одном взгляде на лицо которого у Марка по спине пробежали мурашки. Тот был не просто испуган, он был в ужасе. Кинувшись навстречу барону, он вцепился побелевшими пальцами в его рукав и быстро заговорил:

— Он мёртв, ваша светлость! Он точно был мёртв! Я его осмотрел, ни реакции зрачков, ни дыхания, ни сердцебиения, он уже окоченел, появился трупный запах. Но он зашевелился… Он…

— Спокойнее, Огастен, — проговорил Марк, оглядевшись в поисках кого-то, кто сможет всё ему объяснить без излишних эмоций.