Книга Дело о королевском изумруде, страница 32 – Лариса Куницына

— Заметь, тот, кто навестил его здесь, не догадался отодвинуть кровать. Среди денег нет изумруда? — Филбертус разворошил кучки золота на постели.

— Во-первых, то, что он получил золото, доказывает, что он уже передал добычу заказчику. Никто не стал бы давать такому пройдохе аванс. А, во-вторых, если здесь была та же дама, что в двух других случаях, у неё бы просто не хватило сил сдвинуть кровать. Она могла заглянуть под неё, пошарить там, но сапоги стояли у самой стены и рукой до них не дотянуться. Пока всё это лишь подтверждает мои догадки, но никак не продвигает наше расследование вперёд. Мы не нашли ни убийцу, ни вора, ни его заказчика.

— Ни изумруд. Впрочем, не исключено, что Енот скоро объявится в виде ходячего трупа. И тут бы нам неплохо было успеть до того, как его порубят ножами или мечами. Не то, чтоб я сильно за него переживал, но он знает ответы на многие наши вопросы.

— Верно, но здесь, на окраине, он может и вовсе не объявиться. Его убьют и сбросят в сточную канаву или выгребную яму, или зароют на заднем дворе, на каком-нибудь из кладбищ или по частям сожгут в очаге. Так что я не слишком рассчитывал бы на то, что мы его ещё увидим. Погоди-ка, что это?

Он протиснулся за кровать и с трудом вытащил из-под неё какой-то белый комок бумаги. Присев рядом с Филбертусом, он развернул его. Маг брезгливо отодвинулся.

— Какие-то объедки!

— Посмотри на обёртку! Очень тонкая шёлковая бумага с гофрированным краем. Судя по остаткам, в неё было завёрнуто что-то сладкое из крема, — Марк понюхал. — Лакрица? Подожди, что-то такое я слышал. Мадлен говорила, что какая-то подруга угощала её пирожными с лакрицей, которые ей понравились.

— Тогда передай ей, что такие пекут в кондитерской «Букет фрейлины», — проговорил Филбертус, и в следующий момент оба вздрогнули и воззрились друг на друга, после чего маг склонился к бумаге в руках Марка. — Точно, это именно такое пирожное! Оно называется «Подвязка фрейлины». Я заказываю по дюжине за раз, оно прекрасно подходит к отвару из ежевики и малины с крепким вином. Но откуда оно у этого вора? Знаешь, сколько оно стоит?

— Ну, денег у него теперь достаточно, — Марк зачерпнул монеты и золотой струйкой выпустил их обратно. — Более важен другой вопрос: как пирожное из кондитерской в центре города, куда заходят только очень богатые люди, попало сюда?

— Я понял, о чём ты, — кивнул Филбертус. — Этот Енот и кондитерская «Букет фрейлины» трудно совмещаются даже в моём понимании, а, значит, если он бывал там, то его должны были запомнить, как нечто совсем неуместное. Но, допустим, мы выясним, что он туда заходил. Что дальше?

— Возникнет следующий вопрос: что он делал на улице дворцов и особняков пару дней назад?

— Заказчик!

— Ты на редкость сообразителен, — усмехнулся Марк. — Идём в кондитерскую. Я заодно закажу для жены и сына какие-нибудь сладости.

Поручив охранявшим в ход в комнату сыщикам собрать золото, перевезти его в Серую башню и, на всякий случай, оставить в комнате засаду, молодые люди отправились в кондитерскую.

Их путь лежал на улицу Принцессы Оливии, где когда-то стоял маленький красивый дворец любимой дочери короля Анри Золотое Копьё. Этот дворец давно уже разрушился и был снесён, хотя до сих пор его место обозначала высокая колонна из белого мрамора, на которой был укреплён украшенный цветочными гирляндами из бронзы позолоченный герб принцессы. Теперь эта колонна была зажата между двумя стоявшими рядом особняками, и разглядеть её можно было только в светлое время, заглянув в узкую щель между стенами.