Книга Расследования Марка де Сегюра. 7. Дело о смерти фрейлины, страница 14 – Лариса Куницына

— Возможно, — кивнул король, улыбнувшись. — Будем надеяться, не только внешне.

Теодор окончательно смутился, казалось, ещё мгновение, и он просто сбежит из гостиной. Сжалившись над ним, Марк усадил его за стол рядом с Делажем и Клеманом.

Пир удался, чему способствовало и извлечённое из подвалов вино. Музыка, доносившаяся из ниши, создавала приятный фон застольным беседам. Никто не заметил, как пронеслось время, в комнату, расположенную в глубине дома, не доносился шум улицы и там не услышали звон колокола, возвестившего вторую стражу. На улице было всё так же светло, и листья кустов и деревьев в саду трепетали, отражая глянцевыми ладошками свет, льющийся с неба.

— Ты специально убрал отсюда часы, Марк? — спросил король, обняв его за плечи.

— Часы — это самая неуместная вещь в пиршественном зале, мой король. Их здесь и не было.

— Наверно уже поздно, — пробормотал Жоан. — Но мне не хочется уходить. У тебя так хорошо, и нет толп алчущих славы и денег придворных, которые вечно только и ждут возможности что-нибудь у меня выпросить. Здесь я чувствую себя в полной безопасности. Забавно, правда?

— Вовсе нет. Там вы, прежде всего, король, а здесь — наш друг и мой гость. Если не хотите уходить, оставайтесь.

— Что там у нас сегодня по протоколу, Бертран? — король взглянул на Нуаре.

— Ничего, с чем бы не разобрались без нас, — пожал плечами тот. — Мне тоже здесь нравится. В доме ведь есть гостевые спальни?

— Конечно, — пожал плечами Марк.

— Дом такой большой, — заметил Анри. — Я не ожидал такого при сравнительно узком фасаде. Похоже, он куда больше, чем соседние дома, и выходит задним фасадом на улицу принцессы Оливии.

— Этот так, — кивнул Марк. — Ширина фасадов была ограничена при застройке вдоль Королевской площади, но никто не запрещал строить в глубину до следующей улицы. И хотя большая часть домов смыкается задними стенами с соседними, выходящими на улицу принцессы Оливии, есть и такие, как этот.

— Да, твой, твоего деда и графа Клермона, который женат на сестре твоей жены, — усмехнулся Фернан де Грамон.

— Я здесь ни при чём, — усмехнулся Марк. — Просто некоторым везёт.

— Просто некоторые заслуживают такого везения, — уточнил с улыбкой Делвин-Элидир, поднимая кубок.

— Какой утончённый комплимент самому себе! — рассмеялся Ренар-Амоди.

— Не без этого, — согласился Айолин.

В этот момент на пороге зала появился лакей Модестайн в новой ливрее и отыскал глазами хозяина. Марк поманил его к себе и тот шепнул ему что-то на ухо.

— Прошу прощения, господа, я вынужден ненадолго вас оставить, — произнёс Марк, поднимаясь.

Он вышел в нижний зал и увидел там юного пажа в нарядном камзоле, который с радостным любопытством разглядывал расписной потолок. Взглянув на его расшитый лентами и кружевами наряд, Марк определил, что он служит на женской половине королевского дворца.

— Ваша светлость, — поклонился мальчик и тут же мило смутился, — Ой, простите, ваше сиятельство! — он сам засмеялся этой неловкости и протянул Марку письмо. — Я послан к вам леди Евлалией! Она просит вас немедленно явиться во дворец!

— Во дворец? Сейчас? — Марк нерешительно обернулся. — У меня в гостях король. Вряд ли я могу так просто уйти…

— Там случилось что-то важное! — на лице пажа появилось жалобное выражение. — Прочтите письмо.