Книга Расследования Марка де Сегюра. 7. Дело о смерти фрейлины, страница 11 – Лариса Куницына

Он с наслаждением заметил испуг на побледневшем лице Теодора. Затем тот, изрядно присмирев, провёл его по дому, показывая результаты трудов слуг, а Марк осматривал всё с хозяйским видом, при этом ужасаясь самой мысли о том, сколько будет стоить содержание этого дома и как он будет платить такой ораве слуг. К тому же к ним добавился садовник, который при свете фонаря уже с упоением копал что-то в маленьком садике во внутреннем дворе, в то время как молоденькая горничная отмывала потемневшую от времени мраморную скульптуру в центре небольшого фонтана.

Потом приехала Мадлен, и он снова получил удовольствие от того, как она с ужасом и восторгом осматривала огромный нижний зал и галереи, на которых гроздьями горели в канделябрах свечи. Зато Валентин пришёл в полный восторг и тут же принялся бегать по залу, а вокруг него с радостным тявканьем носился его щенок, которому теперь было где резвиться.

К вечеру прибыл маркиз де Лианкур, чей особняк находился тут же на площади, но по другую сторону от Королевской улицы. Как и следовало ожидать, он явился с видом повелителя и, придирчиво осматриваясь по сторонам, тут же начал отчитывать слуг за нерадивость, цепляясь ко всем мелочам. Марк опасался, что он каким-то образом заденет и без того оробевшую в новых хоромах Мадлен, и готов был прикрыть её от деда собственной грудью, но тот, увидев её, расплылся в умильной улыбке и принялся расточать комплименты, называя её милой девочкой. Валентин тоже удостоился его ласки, и Марк немного успокоился на сей счёт.

Вечером в большой красивой гостиной, за стеклянной стеной которой темнел сад, был накрыт к ужину стол, и Мадлен снова затрепетала, увидев, что на белоснежную алкорскую скатерть с вышитыми золотом павлинами слуги выставили фарфоровую посуду. Новый, нанятый Теодором повар, стремясь произвести на хозяев наилучшее впечатление, приготовил праздничные блюда под стать тем, что подавали Марку в Лианкуре, в том числе: раковый суп, окорок в вине, карпа на вертеле, паштет из гусиной печени с черносливом и пять сыров, а на десерт — тарталетки с клубничным парфе и пирог со сливами. Красное вино, которое принесли из подвала, было столь превосходно, что даже маркиз был удивлён, и тут же посоветовал внуку всегда оставлять часть вина на многолетнюю выдержку, чтоб можно было через два десятка лет наслаждаться таким божественным напитком.

Когда Мадлен по окончании ужина удалилась в свои покои, где ей не терпелось всё устроить по-своему, маркиз отослал Теодора по хозяйственным делам, а сам расслабленно устроился в кресле с кубком в руках. Медленно смакуя вино, он задумчиво поглядывал на внука, а потом прямо спросил:

— Что это за странная идея представить Теодора ко двору? Надеюсь, это была шутка?

— Ничего подобного, — возразил Марк, поглядывая как в окнах, расположенных по другую сторону дворика, мелькают огни свечей.

— Надеюсь, ты помнишь, кто он? — уточнил старик, помрачнев.

— Ну, да, он мой кузен, сын Аделарда, предыдущего графа де Лорма.

— Его бастард.

— И что? — Марк обернулся к деду. — Давайте договоримся, ваше сиятельство, если вы приставили его ко мне, то позвольте обращаться с ним так, как я сам того желаю, или забирайте его обратно. Я ваш внук, вы своего добились, но я не ваш слуга и не ваш вассал. Я вправе на всё иметь своё мнение, и действовать сообразно ему. Я оценил способности Теодора, и коль вы желаете держать его возле меня, то я хочу и сам извлечь из этого пользу. Пусть будет у меня под рукой, в том числе и во дворце. Он мастер получать информацию из самых разных источников. Вам тоже будет полезно иметь при дворе того, кто станет изредка делиться с вами чем-то, чего не знают другие.