Книга Дело о фамильном проклятии, страница 61 – Лариса Куницына

— О чём вы, ваше сиятельство? — барон хмуро смотрел на него. — Вы полагаете, что это я убил бедного Жильбера?

— Именно так, потому что родовое проклятие прячется в этом кольце и проявляется, когда глава рода носит его на своей руке. В этот раз вы решили использовать его для того, чтоб наказать убийцу вашей дочери. Что ж до остальных ваших бед, так они выглядят не слишком убедительно. Полгода назад вы были богаты, ваш дом, где с утра до вечера толпились слуги, сиял роскошью, ваша супруга щеголяла в бархате и драгоценностях, которым позавидуют иные графини и маркизы, ваш рудник приносил стабильный доход, в чём я имел возможность убедиться, изучив бумаги. И вдруг вы погрязли в нищете? За полгода? Помилуйте, как это может быть? У вас же не было особых трат, вы не влезали в сомнительные предприятия, не играли по крупному в тайных притонах, у вас нет армии любовниц, требующих дорогие подарки. Куда делись ваши сокровища?

— Зачем же мне нужно было делать вид, что я обнищал, если этого не было? — проворчал барон.

— А вот этого я не понимаю! Я только вижу, что ваши заявления, всячески подкрепляемые словами и поступками, не соответствуют действительности. Вы ведь даже написали маркизу де Лианкуру слёзное письмо, умоляя об отсрочке выплаты податей. Мой дед сейчас восстанавливает своё положение при дворе, он в гуще придворных событий, он налаживает новые связи и формирует собственную коалицию. Ему нет дела до бед, свалившихся на его верного вассала. Но он добрый и щедрый человек и, услышав от секретаря о вашей просьбе, он, конечно, даже не вникая в суть, удовлетворяет вашу просьбу и к тому же милостиво прощает вам часть долга. А у вас теперь есть ещё одно подтверждение вашего бедственного положения. Но всё это слишком нарочито, слишком бросается в глаза. Этот потрёпанный плед, старые, едва не заплатанные камзолы… Платья вашей супруги, блистающие роскошью, всё так же висят в её гардеробной. А где же ваши наряды, в которых вы появлялись полгода назад рядом с ней на пирах и турнирах? Они не могли износиться до дыр за это время. К тому же вы — человек воспитанный в старых традициях. Как бы вы не были бедны, но принимать у себя члена семьи вашего сюзерена в таком виде вы бы не стали. Даже опустившись на дно, столь благородные люди продолжают следить за собой и стараются выглядеть достойно, это у них в крови. Так зачем же вы выставляете напоказ вашу мнимую нищету? Зачем вы разогнали слуг и гарнизон, оставив здесь лишь самых верных? Может быть, для того, чтоб никто не путался у вас под ногами, когда вы принялись за осуществление вашего плана мести? И кто подорвал сторожевую башню, чтоб создать видимость возвращения проклятия? Вы сами или кто-то из ваших рыцарей, которых вы потом распустили, наверняка снабдив отличными рекомендациями? А может, вы хотели превратить в ад жизнь тех, кто отнял у вас дочь? Скажите, когда Жильбер де Руже уже понял, что с ним происходит, но ещё не утратил возможность говорить, он расспрашивал вас о проклятии? Что вы сказали ему? Вы убедили его, что он проклят вместе с вами, или честно объяснили, что это изощрённая казнь за смерть Жаклин?

Он помолчал, глядя на де Олонда, но, так и не дождавшись ответа, продолжил:

— Я не знаю, каким образом вы узнали, что подлинной виновницей гибели Жаклин была Арабелла, однако, и ей суждено было ответить за это преступление. Все эти беды, свалившиеся на неё: бедность, тяжёлый труд в отсутствие слуг, постоянные разговоры о проклятии, страшная смерть Жильбера де Руже и появление в замке призрака, который не давал ей спать по ночам. Это же ваших рук дело?