Книга Дело о золотом Купидоне, страница 24 – Лариса Куницына

— Я уже слышал это, но вы подозреваетесь в убийстве приближённого короля, а потому церемониться с вами никто не будет.

— Какого ещё приближённого? — испугался де Клюни. — Я никого не убивал! Это могут подтвердить мои друзья, в том числе кавалер де Лапорт. Как вам известно, он друг короля и…

— И его смерть карается по особому закону, — кивнул Марк. — Именно о нём я и говорил. Утром его нашли мёртвым и, возможно, вы — последний кто видел его живым, а потому именно вы и являетесь, скорее всего, его убийцей.

— Де Лапорт мёртв? — возопил де Клюни, и его голос в этот момент напоминал козье блеяние более, чем когда он изображал это животное. — Неужели? Да когда мы расстались, он был жив и здоров! Это могут подтвердить…

— Когда вы расстались? — перебил его Марк.

Де Клюни с готовностью открыл рот, но потом закрыл его, и на его посеревшем от ужаса лице отразилась напряжённая работа мысли.

— Когда же мы расстались… — бормотал он. — Вот ведь незадача! Я не помню, когда он отстал от нас. Мы шли по Дороге роз, заходили в дома к знакомым, пели куплеты, пили, волочились за дамами… Когда же он ушёл? Не помню. Хотя, я хватился его у де Патри. Этот мерзавец сказал, что не понял, что у меня приставная голова, потому что с ней я выгляжу точно также, как и без неё, — абсолютным козлом. Я хотел задать ему взбучку, но к нам бросились его братья и лакеи, я обернулся, чтоб позвать друзей на драку и… Да, вот тогда я и подумал, что Оноре сбежал и бросил нас перед лицом врага! До этого я был уверен, что он где-то рядом. Но, клянусь, когда он ушёл, мы всё ещё были все вместе на Дороге роз! После де Патри мы ещё зашли в два или три дома и после этого разошлись.

— Значит, вы не заметили, где он отстал от вас?

— Нет! Я уже опьянел, было так весело и шумно. Я не слишком обращал внимание на своих приятелей, даже если кто-то из них отстал по дороге, какое мне дело?

— Кто был с вами, когда вы решили разойтись?

— Де Вьен, де Говерн и де Ривер. Кстати, маленького барона де Жюи и де Лакомба с нами тоже уже не было! Может, кто-то из них ушёл с Оноре и убил его?

— С чего бы?

— Кто знает, — нерешительно пожал плечами де Клюни. — Может, они поссорились?

— Теперь скажите, в каких домах вы побывали?

— Что, перечислить все? — узник мучительно наморщил лоб. — Я не упомню и половины. Под конец мы просто видели крыльцо, поднимались и колотили в дверь. Нас впускали или не впускали… Я не запомнил ни одного лица, все были в масках.

— И везде вас угощали?

— Конечно! Мы задерживались только там, где был маскарад. Мы пели куплеты и острили, а нам несли вино и закуски.

— Как вам подавали вино?

— Где-то нас приглашали за стол и наливали там, а иногда выносили кубки на подносах.

— Было ли так, чтоб вам подавали кубки в руки?

Де Клюни задумался, старательно пытаясь вспомнить.

— Может быть, но только когда снимали их с общего подноса.

— То есть вы все ели и пили одно и то же?

— Наверно… Ваше сиятельство, — он уныло взглянул на Марка, — я уже не помню, как добрался до дома, а вы хотите, чтоб я помнил, кто совал мне в руки кубок. Мы приходили, но не стояли, как бродячие певцы, распевающие гимны. Мы тут же расходились по залу, любезничали с дамами, шутили, болтали. Потом кто-то из нас кричал: «Дети Коломбэйна, пора в путь!» и мы уходили. Мы даже не ждали отстающих, уповая на то, что все мы свободные люди, и коль отставший захочет, он нас догонит.