Книга Дело о демоническом коте, страница 22 – Лариса Куницына

На сей раз, пройдя по центральной улице почти до городских ворот, Марк и Рауль свернули налево, и пошли мимо небольших, но крепких домов, с пышными купами петунии и лобелии на окнах. Но чем дальше они продвигались к восточной окраине, тем меньше становились дома, постепенно уходившие за заборы и терявшиеся в маленьких садиках. За каменными и деревянными оградами виднелись кудрявые кроны плодовых деревьев и остроконечные двускатные крыши, украшенные небольшими коньками. Калитки были окрашены в разные цвета, и их витые кованые ручки соперничали друг с другом по степени вычурности и приложенного к их изготовлению кузнечного мастерства.

У одной из этих калиток и остановился Рауль. Он подёргал за висящую сбоку верёвочку и откуда-то со двора раздался звон колокольчика. Вскоре дверь отворилась, и на пороге возникла миловидная девушка лет пятнадцати в аккуратном платье и с гладко зачёсанными тёмными волосами. Она вопросительно взглянула на посетителей, и Рауль с гордым видом сообщил ей, что господин де Лажуа явился к её хозяйке.

— А эта новенькая девица гораздо симпатичнее прежней, — заметил оруженосец, входя в небольшой мощёный дворик с двух сторон окружённый кустами роз, за которыми стояли в ряд яблони.

Дом госпожи Дюссо был небольшим, но сложен из камня и отделан резными наличниками. На широком низком крыльце стояли вазоны с неизменными петуниями. Вскоре девушка вернулась и пригласила гостей следовать за собой.

Госпожа Дюссо, седая старушка с гордым профилем и умными слегка выцветшими синими глазами сидела в кресле в богато обставленной гостиной. Она была одета в дорогое платье из коричневого бархата, а её чепец был украшен гофрированным широким кружевом. Величественно кивнув вошедшим, она милостиво указала им на кресла, и даже если её удивило, что Рауль явился к ней в сопровождении незнакомого человека, то не показала виду.

Рауль представил ей Марка. Тот сразу почувствовал симпатию во взгляде старой дамы и улыбнулся в ответ.

— Увы, цель нашего визита не так приятна, как нам хотелось бы, — произнёс он. — Но долг велит мне выяснить у вас некоторые обстоятельства, что необходимо для порученного нам его светлостью расследования.

— Я всегда рада помочь столь благородному рыцарю, — с неожиданной живостью отозвалась она. — Так чем же я могу вам помочь?

— Я хотел бы узнать, что случилось с вашей горничной Колетт?

— Она умерла, — с некоторым удивлением ответила дама. — Впрочем, это вы и так знаете. И если вы задали мне этот вопрос, то, видимо, желаете знать больше. Её звали Колетт Боде. Она явилась ко мне из Пьемонта с рекомендательным письмом от моей давней подруги Клер Бошан. Она была старательна и трудолюбива, проявляла ко мне уважение и заботу, но, увы, не обладала манерами, и привить их ей мне не удалось. Она ссорилась с соседями, и мне нередко приходилось улаживать конфликты, в которые она вступала по любому поводу. Говорить ей что-либо было бесполезно. Она искренне не понимала, почему не может высказывать свои претензии другим людям. Незадолго до смерти, она вдруг стала вести себя странно. Она говорила, что в дом влез кот госпожи Картье, нашей соседки. Она могла ни с того ни с сего бросить шитьё и заорать, что ей надоели его вопли. Я ничего не слышала, и она говорила, что я просто глуховата. Потом она затащила в дом едва не упиравшихся стражников и заставила их всё здесь обыскать в поисках этого кота. Я не препятствовала, надеясь, что они его не найдут и на этом можно будет поставить точку в этой истории. Они, конечно, ушли ни с чем, очень недовольные, а она ругалась им вслед, крича, что они не выполняют свои обязанности перед горожанами. На следующее утро она не явилась ко мне, чтоб раздёрнуть шторы и подать утренний отвар. Это было так странно, что я сама спустилась и пошла к ней в комнату. Она лежала на кровати, на простыни виднелись небольшие пятна крови, и её руки были исцарапаны. Она уже была холодна, как лёд. Я позвала соседку, госпожу де Маре, и та велела своему слуге обо всём позаботиться. Через пару часов подъехала похоронная телега, я оплатила погребальный обряд и тело увезли. Вот, собственно, и всё.