Книга Крестовый поход, страница 326 – Лариса Куницына

Я поспешно склонилась над его пультом и посмотрела на экраны. Он запросил анализ дрейфа пиратского флагмана, но и без анализа было видно, что «Сангрил» опускается к поверхности планеты.

— Что делать будем? — тревожно взглянул на меня Булатов.

— Не знаю, — проговорила я, глядя на экран, где потихоньку отдалялся от нас космический замок. — Мы не можем уйти и оставить тут Чёрную звезду. Если только… Бронт, — я поспешно перешла на ригорский. — у вас есть возможность удержать эту штуку, пока мы займёмся «Сангрилом»? Он падает.

— Нет, — ответил он. — К тому же мы не можем прекратить облучение, а, значит, должны находиться на оптимальной дистанции от Чёрной звезды и двигаться вокруг неё постоянно.

Судя по всему, судьба вражеского звездолёта и его экипажа его вообще не интересовала, потому что он снова принялся выспрашивать у Хока что-то о колониях ликуров на Эдмоне. Тот озабоченно покосился на меня, но разговор не прерывал.

Я спустилась вниз, к самым лобовым окнам и посмотрела на «Сангрил». Он стремительно уходил вниз. Я была очень благодарна своим офицерам за то, что никто из них не сказал: «Так им и надо» или «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Напротив, на лицах у них появилась искренняя озабоченность.

Я смотрела вниз, перебирая возможные варианты помощи, но мне ничего не приходило в голову. Даже если б наши руки были развязаны, и у нас была бы возможность уйти от Чёрной звезды, чтоб мы могли сделать? Только одно: состыковаться и вытащить их собственными двигателями на более высокую орбиту или за пределы гравитационного поля Светлозерья. Но пожелает ли граф Клермон состыковаться? По крайней мере, никаких просьб о помощи от «Сангрила» до сих пор не поступило. Оставалось надеяться, что они смогут сами что-то предпринять.

— Они ускоряются, — сообщил Булатов. — Скоро войдут в атмосферу.

Из окон уже ничего не было видно, и я снова поднялась к основным пультам.

— Дайте на экраны, — проговорила я, сев за свой пульт.

Картина со спутника была не очень чёткой, потому что в этой части планеты началась ночь. Впрочем, скоро очертания падающего звездолёта обрисовались слабым сероватым свечением, которое становилось всё ярче.

Хок, наконец, прервал разговор со своими новыми друзьями и сел за второй пилотский пульт. Наиграв на нём какую-то гамму, он добился максимально чёткого изображения.

— Скорость падения чуть замедлилась, — сообщил он. — Они выдвинули боковые закрылки.

— Вряд ли их это спасёт, — пробормотал Булатов.

Потом сбоку на обшивке что-то полыхнуло, и в стороны полетели горящие обломки.

— Он разрушается, — нахмурился Вербицкий.

— Не с чего, — неуверенно возразил Хок. — Пока воздействие на обшивку не такое серьёзное.

Мы молча наблюдали за продолжающимся падением звездолёта. Не знаю, как у остальных, но у меня на душе скребли кошки. Инстинкт спасателя настойчиво требовал немедленно вмешаться, но я понятия не имела, как это сделать. «Сангрил» был обречён. До поверхности планеты оставалось лишь несколько километров.

— Они не ускоряются, — заметил Хок с удивлением. — Напротив, скорость снижается, хотя не сильно.

Он снова застучал по клавиатуре.

— Они включили антигравы, — он радостно обернулся ко мне. — На такой махине антигравитационные установки должны быть очень мощные. У них есть шанс.