Книга Крестовый поход, страница 61 – Лариса Куницына

— Это моя клетка?

— Ты в этом разбираешься?

— В пределах школьной программы. Я знаю, как выглядит здоровая клетка крови. Вот это — моя?

— Да, я полагаю, что это последствия гормонального взрыва, вызванного препаратом, который тебе ввели перед тем, как забросить к нам.

— Не совсем, хотя и это тоже, — произнёс он, угрюмо глядя на левый экран. — До этого у меня было задание похитить из секретной лаборатории некое вещество. Я достал пробирку из бронированного сейфа и переложил в контейнер, который прикрепил к телу. Сутки я добирался до места встречи со связником. Он встретил меня в защитном костюме, переложил контейнер в кейс с толстыми стенками, а его — в металлический чемодан. Я думаю, что это вещество было опасно, а контейнер, который мне дали, давал не слишком надёжную защиту.

— Возможно, что так.

— Я умру? — он повернулся и в упор взглянул на врача.

— Да, — спокойно выдержав его взгляд, ответил МакЛарен. — Если не будешь лечиться.

— Что за лечение?

— Я не специалист в этой области, и могу только сказать, как затормозить процесс разрушения. Медикаментозное лечение и… Боюсь, что именно это тебе не понравится. Нужно будет трансплантировать в спинной мозг небольшой прибор.

— Модулятор Белова-Сэндлера?

— Ты и это знаешь.

— Слыхал.

— Основное лечение проведут на Земле.

— Как скоро я умру?

— Не думаю, что это произойдёт в ближайшее время. Организм будет бороться, это может затянуться на несколько лет.

— Тогда, не стоит беспокоиться, — Оршанин мрачно усмехнулся. — Я столько не проживу.

Он направился к двери.

— Тебе не обидно? — поинтересовался МакЛарен, скрестив руки на груди.

— Из-за чего? — обернулся Оршанин.

— Из-за того, что какой-то мерзавец получил пробирку, твои хозяева — деньги, а ты — долгую и мучительную смерть.

— А что стоит жизнь в этом мире?

— Это ты меня спрашиваешь? Я врач, я занимаюсь тем, что спасаю жизни, и каждая из них имеет для меня безграничную ценность. Хотя часто я даже не знаю тех людей, которым помогаю. А ты себя знаешь. Ты знаешь, что когда-то ты родился, тебя нянчили, пестовали, баловали, тебя учили, любили. В тебя вкладывали душу. У тебя есть своя душа. Ты же сам когда-то любил, жил, мечтал, делал что-то хорошее. И всё это отдать за дурацкую пробирку?

— Всего этого уже нет, — возразил Оршанин.

— Ошибаешься, — глаза МакЛарена гневно блеснули, и тон стал жёстким. — Всё это есть в тебе, пока ты жив. Только ты сам не хочешь почувствовать это. Ты сдался. Ты позволил кому-то продать свою жизнь за пачку банкнот. Ты смирился с тем, что у кого-то есть право распоряжаться тобой. Оно есть у них даже сейчас, когда они при всём желании не могут до тебя дотянуться. Ты оставляешь это право за ними.

— Наверно, вы просто не знаете, что значит быть рабом, — хрипло прошептал Оршанин, впившись взглядом в лицо врача. — Это ад…

— Я был в аду, — возразил МакЛарен. — Долго, дольше тебя. И это был настоящий ад. Но я шагнул в него сам. Это, по крайней мере, был мой выбор.

— И как вы выбрались? — Оршанин внимательно смотрел на этого красивого молодого, и с виду очень благополучного мужчину. Но в его тёмных глазах в этот миг, и правда, плясали отблески адского пламени. Как ни странно, вопрос потушил этот жутковатый огонь.

— Как многие, — чуть заметно улыбнулся он. — Меня вытащили оттуда. Но, честно говоря, я ещё долго не мог поверить, что могу жить в этом мире. Я просто забыл, как это делается. Хотелось покоя, раз и навсегда.