Книга Крестовый поход, страница 64 – Лариса Куницына

В зале включилось освещение. На белом вогнутом потолке вместо звёздного неба появились ровные ряды платиновых люминесцентных светильников. Ивы, естественно, тоже пропали. На их месте стоял Оршанин, сурово глядя на меня.

Я проплыла к бортику и, выбравшись на него, подошла к скамейке, на которую бросила халат.

— Ну что там у вас? — недовольная прерванным купанием спросила я.

Он молчал. Обернувшись, я увидела, что он внимательно и слегка ошарашенно рассматривает меня.

— Я могу одеваться или вы ещё посмотрите? — уточнила я.

Он отвернулся, но, похоже, не столько смутился, сколько разозлился ещё больше.

— Зачем вы меня выпустили? — резко спросил он.

— Как зачем? — я надела махровый халат и затянула на талии пояс. — Я ж не могу держать вас взаперти. Лишение человека свободы передвижения является недопустимым действием.

— Я преступник! — перебил он. — Я могу быть опасен!

— Есть такая вероятность, — невозмутимо кивнула я. — Но преступником вас может назвать только суд, и только он может на законных основаниях лишить вас свободы. До этого момента я не могу руководствоваться вероятностью.

— Что? — опешил он. — Я же пытался убить вашего старпома.

— Это вы так говорите. А потом вы скажете, что взорвали Фаэтон и потопили Атлантиду. Мне придётся вас расстрелять?

— Разве не я стоял возле его кровати с ножом! — воскликнул он.

— Кровать была пуста.

— Я не знал об этом. Слушайте, я проник в каюту вашего человека ночью, в руке у меня был нож…

— Возможно это результат посттравматического шока, вызванного препаратом, который вам ввели.

— А зачем, по-вашему, его ввели? — рассвирепел он.

— Откуда я знаю? Вы ж ничего не говорите…

— Так, — он потёр лоб и постарался успокоиться. — Я вам говорю, что я наёмный убийца, посланный убить вашего человека.

— Когда и кем? — уточнила я. — Мне не хватает информации, чтоб составить полную картину.

— При первой встрече вам всё было ясно.

— Простите, я поддалась эмоциям. Я выдвинула против вас обвинения, доказательств которым не имела. Приношу свои извинения. Что-нибудь ещё, Кирилл Владимирович?

— Как вы меня назвали? — он взглянул на меня, чуть наклонив голову, словно, не расслышал.

— По имени и отчеству. Я что-то перепутала?

— Нет, я просто уже отвык от этого.

— Привыкайте. Я ведь не знаю, как ещё вас можно называть. И учтите, что мы живём в одном из самых гуманных обществ Галактики, а, стало быть, должны руководствоваться его основополагающими принципами. Среди них: презумпция невиновности в уголовном праве и презумпция лояльности в отношениях между людьми. Именно ими я и руководствуюсь.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — поинтересовался он. — Я вам объясняю, что представляю реальную угрозу для ваших людей, и прошу вас вернуть меня в камеру.

— А я вам объясняю, что у меня не тюремный крейсер, а поисково-спасательная баркентина. У нас нет оснований держать вас под арестом. О своей безопасности мы можем позаботиться и иными способами. А если вам так хочется сидеть под замком, так отправляйтесь в свою каюту, запритесь там и наслаждайтесь одиночеством. Можете зайти к коку и договориться, чтоб Микки приносил вам еду. Тогда вам не придётся появляться в ресторане.

— Это всё, что вы мне скажете? — тихо, с оттенком угрозы спросил он.

— Слушай, Кирилл, — раздражённо проговорила я. — Займись чем-нибудь, и не отвлекай меня от дел. Сходи в библиотеку, полистай прессу за последние восемь лет.