Книга Повелитель теней. Том 1, страница 34 – Лариса Куницына

— Не думаю, — покачал головой Платон и повернулся ко мне. — Эл знает Олдриджа с детства и по привычке опекает его. Он неплохой парень, просто слегка замкнутый. И очень предан старпому, поэтому Ноттингем запер его в каюте. Я думаю, что Эл как-то выбрался, выпустил Олдриджа, и они вместе ушли.

— Потом стали разбредаться другие, — вздохнула Иванка. — Ни командира, ни старпома не было. Изабо вскоре исчезла, Ноттингем тоже стал куда-то пропадать и всё реже возвращался. Перспектив улететь не было… И все разошлись. Остались только мы. Кто-то должен присматривать за звездолётом, да и за ребятами тоже. Этот мир слишком груб и опасен для наших детей.

— Мы б выжили, — проворчал Ганджу.

— Не ходи туда, — проговорил Тонни, посмотрев ему в глаза. — Выжить в таком мире можно только одним способом — стать его частью. А для этого нужно позволить ему изменить тебя под его требования. Это тебя изуродует.

— Откуда вы знаете? — нахмурился парень.

— Он знает, — подтвердил Оршанин. — И я знаю. А вот тебе лучше не знать. Поверь мне, лучше жить в лесу Робинзоном, чем позволить чужому миру исковеркать твоё тело и твою душу. Тебя не зря оберегают от этого. И если тебе не повезёт, то придётся столкнуться с этим. Но если ты этого избежишь, считай, повезло.

— Думаете, меня могут убить?

— Хуже, парень, тебе придётся научиться убивать.

Похоже, это замечание произвело на Ганджу должное впечатление. С ужасом взглянув на Кирилла, он перевёл взгляд на Тонни, а потом на меня.

— Сейчас, в отсутствие командира, вы все переходите в моё подчинение, — проговорила я. — И я приказываю вам продолжать охранять баркентину. Капитан Доброва — старший группы. Отлучаться от объекта дальше, чем это необходимо для обеспечения жизнедеятельности группы, запрещаю. Кто ослушается — прямиком вылетает из состава Объединённого космофлота без права восстановления.

— Если мы вернёмся… — пробормотала рыжая девочка.

— Мы вернёмся, — кивнула я. — Это я вам обещаю. Вот только нужно, чтоб нам было на чём возвращаться. И для этого нам нужны звездолёты. Если Азаров заставил баркентину ожить однажды, значит, это возможно. А если это возможно, мы это сделаем.

Оршанин мрачно смотрел на меня. Похоже, он подумал, что я много на себя беру. Но я знала, что я должна это сделать, чтоб не оставлять его сыновей без отца. К тому же у меня у самой была четырёхлетняя дочь, и два сына-подростка: Алик и Билли. Мне совсем не хотелось оставить их без родителей.

— Значит, Азаров мёртв? — я посмотрела на доктора Джонсон. — Вы уверены?

— Конечно! — воскликнула она. — Я же врач! Олдридж выжег ему половину мозга.

— И где тело? Его похоронили?

— Конечно, нет! Мы положили его в холодильный отсек, чтоб по возвращении домой передать родственникам.

— Можно на него взглянуть?

— Взглянуть? — удивилась она.

— Он был моим другом.

— Ну, да, конечно…

Она нехотя поднялась и, поставив на камень свою миску, пошла к баркентине. Я отправилась следом.

Внутри звездолёта было светло. Не так как обычно, аварийные световые панели были тускловаты, но давали достаточно света, чтоб даже в коридоре можно было читать. Доктор Джонсон сразу же свернула в длинный коридор, который вывел нас в трюм. Он был таким же большим и с виду запутанным, как и наш. Высокие гулкие залы с транспортными галереями, заполненные оборудованием и контейнерами с различными припасами. И путь, по которому она меня вела, был мне знаком. Аварийные холодильники располагались здесь в том же месте, что и на «Пилигриме». Она подошла к белой двустворчатой двери с планшеткой идентифицирующего устройства сбоку. Но сейчас из-под планшетки торчал тонкий стеклянный проводок. Устройство было отключено, как и электронный замок. Она просто взялась за хромированную ручку и открыла её. Белая камера была просторна, на длинных полках стояли запечатанные контейнеры с продуктами. Видимо их успели перенести сюда из обычных холодильников. Для этой камеры внешняя энергия была ни к чему. В трубах по периметру стен находилась газовая смесь с содержанием жидкого азота, что могло обеспечить низкие температуры на много лет.