Книга Лучший коп Мегаполиса, страница 81 – Лариса Куницына

— Если будет подходящий компьютер, то, пожалуй, смогу.

— Только на это я и надеялся, — признался он. — В западном ок­руге есть одна уютная психушка. Неделю назад её прикрыли из-за то­го, что там проводились подпольные операции по вживлению электродов в мозги этим чокнутым нейронаркоманам. Двери опечатаны, но техника вся на местах.

Флаер резко спикировал вниз, где в окружении уютного садика стояли трёхэтажные корпуса. Лонго пролетел над ними, внимательно глядя на экран, где всё, что находилось внизу, подавалось сквозь фильтры инфракрасного преобразователя. Наконец, он повёл «Олити» на снижение и посадил в небольшом квадратном внутреннем дворике. Мы выбрались из кабины и подошли к стеклянной двери, ведущей в дом. Она была не заперта на замок, и на сей раз обошлось без излишнего шума. Пройдясь по процедурным и кабинетам, мы быстро нашли подходящий компьютер. Я достала «клубок» из футляра, положила его на подставку и включила компьютер. Клубок закрутился, замерцал и от него осторожно отделились тоненькие щупальца передающих антенн. Вскоре на маленькой розетке уже сверкало крохотное солнышко, окружённое острыми иголочками ярких лучей. Кибер свистнул и начал выдавать информацию.

Мои познания в прикладной психологии были далеко не такими обширными, как хотелось бы, где-то на уровне специальной космошколы, но я почти сразу поняла, что Лонго едва не заколол себя кинжалом из-за простейшей подделки. Я не могла выдать такой чёткой раскладки, как на листе, который подсунул нам Рирм, но я хотя бы могла доверять тому, что мне удалось понять в сложной путанице формул и диаграмм, потоком катившихся по экрану.

— Да, бесценный мой. За последний год отклонения действительно возросли, — заметила я. — У вас ментоскопирование проводится каждый месяц?

— У ормийцев? — переспросил он, присаживаясь рядом и напряжённо глядя на экран. — Да. У нас психика, якобы, более подвержена мутациям под воздействием космоса. Землян и алкорцев ментоскопируют каждые пол­года, пелларцев и минотавров — раз в три года, лознийцев и тиртанцев — раз в пять лет. Анубисов вообще не ментоскопируют, просто прополаскивают мозги и вышвыривают на все четыре стороны.

— Не нервничай по пустякам, — проговорила я. — Наиболее значительный скачок у тебя произошёл год назад в пределах двух месяцев, а потом постепенно-постепенно… Только это не мутация.

— То есть как?

— Так. Отклонение от общеормийского уровня произошло под воздействием не внутренних, а внешних обстоятельств. Ко­роче, парочка хороших стрессов и, как результат, переоценка ценностей. Ты много думал в этом году, дорогой?

— Много. Пожалуй, больше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Ну, вот видишь. От ормийца у тебя осталось восемьдесят шесть процентов. Ага, это видимо программа, составленная горцем. Тут дополнительная шкала для твоих соотечественников. Ну, любимый мой, ты зря беспокоился, а я зря удивлялась тому, как это можно остаться ормийцем на девять процентов, а вести себя так, словно только что с гор спустился. Девяносто два процента!

— Девяносто два? — он привстал и заглянул в экран, словно мог что-то там понять. — Где ещё восемь?

— Ну, ты даёшь! — рассмеялась я. — Ещё мало!

— По каким параметрам я недотягиваю до горца? — он сверлил меня горящим взглядом чёрных глаз.