Книга Лучший коп Мегаполиса, страница 83 – Лариса Куницына

IV

Бледная заря вставала над изломанными вершинами гор. Небо становилось серым и потихоньку светлело. Вокруг стояла такая тишина, что без труда можно было услышать медленные усталые удары собственного сердца.

«Олити», накренившись, стоял на каменной наклонной площадке, по­блескивая закрытым куполом кабины. Его фары светили вполнакала, вы­хватывая из предутренних сумерек небольшой каменный круг и часть скальной стены. В нескольких шагах от флаера расположился Лонго. Опустившись на одно колено, он разбирал и чистил свой «Поларис», спокойно и деловито, словно утром ему предстояло идти в бой, и до того буднично, что мне было немного не по себе.

— Не спишь? — спросил он, не поднимая глаз.

— В пещере холодно, — ответила я первое, что пришло на ум.

— Ещё бы, — улыбнулся он, — с такой ледяной кровью можно замёрзнуть и в тропиках. Даже, пожалуй, в аду.

— Не надо про ад, — попросила я, подходя к нему и опускаясь рядом на колени.

— Да, про ад, действительно, не стоит.

Отработанным до автоматизма движением он вставил магазин с па­рализующими зарядами и осторожно положил карабин рядом. Некоторое время он задумчиво смотрел на меня.

— О чём молчишь, мой милый? — улыбнулась я.

— О тебе. И только о тебе, — он придвинулся ближе и положил мне на плечи руки. — А ещё о том, о чём я хочу тебе сказать, но мне не даёт гордость. Мужчина не должен признаваться в своей слабости. Никому.

— Это не верно, — покачала головой я. — Если б это было так, то зачем бы бог создал женщину? На этом свете нельзя быть всегда силь­ным и твёрдым, иногда необходимо расслабиться, отпустить повод, пожаловаться на усталость, сказать, что боишься, что не знаешь, что де­лать, что растерян и сердце стонет от боли, что обидно едва ли не до слёз. Скажи мне это, скажи ещё что-нибудь, всё что хочешь. Я умею слушать, смогу понять и сохраню всё в секрете.

Он устало вздохнул и опустил голову.

— Хочешь быть сильнее себя? — спросила я. — Не хочешь ничего говорить? Пусть так. Молчи. Я и без того всё вижу и всё знаю. Ты даже представить себе не можешь, сколько сильных и твёрдых мужчин приходили ко мне только для того, чтоб посидеть рядом, опустив голову. Некоторые были так же горды как ты, иные не находили слов, а были и та­кие, у которых просто не хватало сил, чтобы что-нибудь сказать. Так было, так есть и так будет. В этой галактике миллиарды отважных воинов переживают такие минуты, но всё проходит, и они снова встают, зажав волю в кулак, загнав страх в самые дальние закоулки души, они снова берутся за дело, и их сердца как факелы освещают путь, забыв об обиде и поднявшись над местью. Ты всё сможешь, мой любимый, потому что ты — один из них, один из тех, на ком держится этот мир.

Он посмотрел на меня исподлобья.

— И ты веришь во всё это?

— Я знаю, что это так, — пожала плечами я.

— Да, конечно, я вывернусь и на этот раз. Наверно я действи­тельно устал, и этот последний удар был слишком тяжёл. В какой-то момент мне показалось, что, и правда, нет смысла жить дальше, если я уже не я, если старый соратник по борьбе вкладывает нож в мои ру­ки, если с плеч едва не срывают погоны… — он неожиданно усмехнулся. — И всё же, вы, земляне — отличные ребята. Ты, Клайд, Джули… Ни один из вас, ни на минуту не задумался, вставая на мою сторону.