Книга Диктиона и планета баларов, страница 106 – Лариса Куницына

Она была молода, но уже участвовала во многих битвах наравне с мужчинами. Она была отважна и нетерпелива. Устав ждать, она решила сама шагнуть навстречу своей судьбе.

Соскользнув с песчаного ложа, она набросила на тело тёмное покрывало и, сжав в хвосте, спрятанном за спиной, свой кинжал, отодвинула перегородку и вышла из своей комнаты. Во Дворце было тихо. Все спали. Она беспрепятственно дошла до покоев короля, заготовив какую-то фразу для стражников, но оказалось, что стражников возле дверей нет. Они открылись очень тихо, и она тенью прокралась в логово инопланетного существа, поработившего её мир.

Здесь чуть слышно журчала вода, подозрительная жидкость жидкостей, тонкая, текучая и неуловимая, без которой, как говорят, теплокровные жить не могут. Беззвучно ступая, Вим подкралась к ложу. Она не собиралась убивать его спящим. Это было бы недостойно. Она всё равно разбудила бы его, чтоб объяснить, кто и за что лишает его жизни. Но ложе было пусто.

— Что тебе нужно? — тихо и устало прозвучало с другой стороны.

Она резко обернулась. Он даже не смотрел на нее. Он сидел на бортике бассейна с жидкостью жидкостей, окутанный непривычным голубым светом, который заставлял светиться его странное легкое одеяние. Она смело подошла к нему, сжимая под покрывалом свой кинжал.

— Зачем ты пришла? — не поднимая головы, спросил он. — Заслуживаю я хотя бы ночью покоя? Могу я побыть один? — в его голосе было что-то странное, какой-то надлом, и чистый звучный тембр был слегка расколот хрипотцой. — Уходи. Я устал от вас.

— Устал? — усмехнулась она. — Зачем же ты пришёл сюда? Кто звал тебя?

— Вы… Я пришёл, чтоб испить свою чашу, и я пью её, хотя лучше б пил что-нибудь поприятнее. И сейчас я устал, — он поднял, наконец, голову и взглянул на неё. — Может, король устать или нет?

— От чего? — спросила Вим, и голос её предательски дрогнул. В его глазах, в странных глазах чуждого существа застыла даже не усталость, а настоящая боль, глубокая, странная, ранящая и её душу.

— От чего? — он усмехнулся. — От одиночества, от отчаяния, от любви, которую не могу выразить, и она, переполняя меня, давит на сердце. От вашего красного неба и песка, от собственной кожи, которая становится чужой. И от вашей ненависти, которую вы даже не пытаетесь скрыть…

— Но ты тоже ненавидишь нас! — выпрямилась она, стиснув кинжал.

— Нет, — вздохнул он. — В вашем мире зеркал, где ненависть порождает ответную ненависть, я — не зеркало. За что мне ненавидеть вас? За то, что вы травите меня своей парфюмерией, ограничиваете мою свободу, пытаетесь кормить всякой дрянью и оплетаете интригами? Или за то, что на протяжении тысячелетий мои предшественники в отместку за всё это тянули из вас соки, гнали вас на бойню здесь или на Диктионе? Зло порождает зло. Я слишком хорошо это знаю, чтоб продолжать этот процесс. У меня нет к вам ненависти. Я даже пытаюсь вас любить, но это очень сложно. Да и что сделает эта одна маленькая любовь в океане вражды?

Вим молча смотрела ему в глаза, пытаясь уловить фальшь, но не видела её. Она не могла поверить в его искренность, но и лжи не чувствовала.

— Ты мне не веришь. Ещё бы! — он снова усмехнулся. — Ты же явилась сюда с кинжалом, чтоб заколоть меня. Ради бога! Действуй! Это ничего не даст, кроме того, что ты причинишь мне некоторую боль, но я не стану сердиться.